— Примерно как и можно было ожидать, — нейтрально ответил он.
— Терять отца всегда трудно, — тихо сказал я. — А теперь ты займёшь его место. Я прошёл через то же самое, хотя и в другой последовательности. Я знаю давление, которое ты наверняка ощущаешь.
— Элэйн старше меня, — проворчал молодой человек.
— Традиция Лосайона гласит, что наследует старший потомок мужского пола, если он есть.
— Эти традиции устарели, — возразил Джордж. — У нас сейчас королева на престоле, а Леди Роуз уже годами сохраняет титул Хайтауэра без мужа. Даже твоя жена, Графиня, держала свой титул, пока ты был…
— Я с этим не спорю, Джордж, — сказал я, перебивая его. — Элэйн сказала мне, что ты предложил уступить ей титул, но она отказалась.
— Но я не хочу наследовать, — с чувством сказал он.
— Значит, ты — мудрый человек, — согласился я с ним. — Но кто-то из вас должен это сделать, иначе я буду вынужден отдать титул кому-то ещё. Ваша мать взять его не может. — Ребэкка Прэйсиан не была ни волшебницей, ни дворянкой, и хотя это не обязательно было проблемой, она также была довольно старой, и не имела ни крепости характера, ни требующихся для успешности навыков. Другие лорды Лосайона никогда бы не приняли передачу титула ей.
— Так отдай кому-нибудь другому, — сказал Джордж. — Мне он не нужен. Мы и без титула нормально жили. Я не подхожу для этого и я… я его не заслуживаю.
Вот она — вина, скрывавшаяся прямо у поверхности. Он не был в ответе за смерть его отца, Уолтэра Прэйсиана, но всё равно чувствовал себя ответственным. Логика в этом отсутствовала, но я его понимал.
— Смысл не в этом, Джордж, совсем не в этом.
— А мне кажется, что как раз относится к делу.
Учитывая моё прошлое, я знал, что он чувствовал — но я не мог себе позволить с ним нежничать. Вместо этого я вдохновился Джеймсом Ланкастером, покойным Герцогом Ланкастера. У Джеймса всегда находились для меня жёсткие слова каждый раз, когда я сомневался в своём праве носить мой титул. Наведя на лицо суровое выражение, я ответил:
— Это потому, что ты — невежественный, эгоцентричный молодой человек, Джордж — но я верю, что это у тебя возрастное. Ты будешь Бароном Арундэла не потому, что заслуживаешь этого — ты будешь Бароном потому, что ты мне нужен. Твои личные недостатки и изъяны характера мне совершенно не важны.
Это — не честь, и не привилегия, как многие полагают. По правде говоря, это скорее наказание. Титул — это долг, который будет преследовать тебя всю твою жизнь. Ты не только станешь моим вассалом — важнее всего то, что ты будешь отвечать за защиту и пропитание жителей Арундэла, — сурово сказал я.
— Как я уже говорил, я недостоин. Я ленивый, а титул мне переходит только потому, что меня угораздило родиться в моей семье, — возразил Джордж.
— А ты думаешь, что я был достоин? — ответил я опасным тоном. — Не был. Никто не достоин. Заслуживал ли ты быть сыном Уолтэра, рождённым с властью, наследником его титула? Это же смешно. Факт заключается в том, что в этом мире очень мало волшебников. Твоя сила делает тебя мне полезным, а также означает, что ты сможешь позаботиться о благосостоянии жителей Арундэла лучше многих.
Ленивый? Может, ты и был таким — но мне плевать. Остаток жизни ты проведёшь, жалея о том, что больше не можешь себе позволить лениться. Ты будешь исполнять свой долг, и не спать ночами, гадая, являлись ли принятые тобой решения правильными для твоих людей — а если ты облажаешься, то я буду наготове, чтобы призвать тебя к ответу. До сегодняшнего дня твоя жизнь была счастливым сном — который теперь закончился.
Твою присягу я приму на следующей неделе, и, как твой сеньор, я сделаю для тебя всё, что смогу, Джордж. Не потому, что я был другом Уолтэра, а потому, что ты мне нужен. Мне нужно, чтобы ты добился успеха. Мне нужна твоя поддержка. Если у тебя есть сомнения, то я дам тебе совет — но забудь о том, что ты недостоин. Историки сами примут об этом решение, уже после того, как ты обретёшь посмертный покой. А до тех пор ты будешь страдать, будешь работать, и сделаешь всё в своих силах, чтобы служить мне и своим людям. Ты меня понял?
— Но…
— Ты понял? — повторил я, повысив голос, и добавив тонкие нотки намёка на возможность насилия.
— Да, милорд, — кротко ответил Джордж.
Я улыбнулся, и встал, сходив к серванту, чтобы взять бутылку вина и два бокала. Снова усевшись, я налил вина, и протянул ему бокал:
— Вот, это должно помочь унять твои нервы.