— И как это всё будет работать? — спросила она. — Она просто будет заскакивать, когда ей вздумается? Как мы вообще сможем расслабиться, когда Королева Лосайона может просто объявиться в любой миг, днём или ночью?
— Это же Ариадна, — сказал я ей. — Ей нужно какое-то время побыть «не королевой». В этом и суть. Она — родственница.
— Твоя родственница, — подчеркнула Пенни.
— Ты тоже росла рядом с ней, — упомянул я.
Пенни закрыла глаза:
— Нет, Морт, это не так. Я росла с тобой и, когда мне везло, играла ещё и с Дорианом и Марком. С Ариадной мы никогда не были близки. Первое, что она обо мне помнит — это, скорее всего, то, что я была одной из замковых горничных в Ланкастере, а она тогда пугала меня до ужаса.
— Пугала? Трудно представить, — сказал я.
— Ты никогда не был слугой.
Я нахмурился:
— Мне казалось, что Ланкастеры хорошо обращались с обслугой. Ты никогда не упоминала ни о каких плохих происшествиях.
Она вздохнула:
— Да, обращаются хорошо, и — нет, ничего плохого не происходило, но я была бедной и отчаянной. Я уже не была ребёнком, и я нуждалась в деньгах с той работы, чтобы поддерживать отца. Я жила в постоянном страхе того, что потеряю своё место. В те дни я держалась подальше от Ариадны потому, что боялась, будто она вспомнит мою дружбу с Маркусом. Мне казалось, что они отошлют меня прочь, если узнают.
— Они бы ни за что не сделали ничего подобного, — возразил я.
Пенни кивнула:
— Теперь я это знаю, но в те дни я была молода, и я была простолюдинкой.
— Я тоже был простолюдином, — напомнил я ей.
— У тебя были родители, которые тебя поддерживали. У меня — нет. И, как выяснилось, ты никогда не был простолюдином, хотя и считал себя таковым. Ланкастеры всегда знали про тебя, и твои родители — тоже, и они всегда обращались с тобой иначе.
Мне это не казалось особо справедливым, но что-то в её словах было. Я никогда не боялся остаться голодным, или смотреть, как голодает мой отец. Закрыв рот, я просто кивнул.
Пенни продолжила:
— Я всё ещё чувствую себя обманщицей, выдающей себя за Графиню ди'Камерон. Глубоко в душе я всегда думаю, что однажды кто-то встанет, и объявит меня самозванкой.
— Графиня из тебя совершенно потрясающая, — сказал я ей. — Если ты думаешь, что только делаешь вид, то позволь тебе сказать: никто другой так не считает.
Она улыбнулась, а затем присела, чтобы погладить Хампфри, который встревожился из-за серьёзного поворота нашего разговора. Подняв взгляд, она сказала:
— Спасибо. Я стараюсь, но это не всегда легко. Я была так рада, когда ты построил этот дом. Скрываясь здесь, в нашем горном домике, где нас никто не видит, я могу расслабиться. Каким бы трудным ни был день, когда я возвращаюсь сюда, я могу быть просто собой. Но теперь… как я смогу это делать, если Королева может объявиться, когда ей заблагорассудится?
— Я знаю, что ты не это хотела услышать, но подумай об Ариадне. Она потеряла родителей, брата, и заняла трон без какой-либо поддержки. Она не росла простолюдинкой, но она всё равно была молодой, и одинокой. Она все эти годы провела одна, и ей негде спрятаться или расслабиться. Она хочет того же, что и ты. Неужели мы не можем поделиться с ней немного?
— Ну, теперь придётся, не так ли? — ответила Пенни. — Ты уже пообещал ей. Если я откажусь, то выставлю себя чудовищем.
Я пожал плечами:
— Я мог бы найти отговорку…
— Нет, — твёрдо сказала она. — Я справлюсь. Просто хотела, чтобы ты знал, что я думаю по этому поводу — и, может быть, в следующий раз ты подумаешь, прежде чем сделать что-то подобное.
Что-то в её голосе сказало мне, что её ситуация отнюдь не устраивала, но уже было слишком поздно. Я решил, что позже мне придётся за это расплачиваться. От этой мысли мне было не по себе, поэтому я тоже присел. У нас обоих поднималось настроение, когда мы гладили Хампфри. Собаки осуждают.
— Рассказывай про Линараллу, — сказал я чуть погодя. — Я уже какое-то время её не видел. Разве ей не пора было уже вернуться?
Линаралла была нашей приёмной дочерью. С технической точки зрения, она не являлась человеком — она была первой Ши'Хар Иллэниэл, дочерью Тириона и Лираллианты. Физически она выглядела одного возраста с Мэттью и Мойрой, что само по себе было необычным. Обычно дети Ши'Хар появлялись на свет как выглядящие полностью взрослыми люди, пусть и наделёнными характерными заострёнными ушами и серебряными волосами Иллэниэлов. Тирион и Лираллианта решили устроить эксперимент, произведя на свою первую дочь как подростка, а потом послав её к нам, чтобы она могла побыть ребёнком.