Глава 13
Посмертие оказалось гораздо приятнее, чем я ожидал. Какое-то время я плыл на белом облаке, и листья опадали с деревьев подобно дождю. Тёплое солнце и холодный ветер соперничали за внимание моей кожи. Я глядел на окружавший меня пейзаж, не в силах осознать раскинувшуюся передо мной красоту.
Передо мной шёл молодой человек — мой сын, Коналл. Я не был уверен до конца, пока он не повернул голову, оглянувшись на меня. Затем он заговорил, но послышавшийся голос принадлежал Чаду Грэйсону:
— И как долго ты будешь слюни пускать? Выглядишь как ёбаный идиот.
Я нахмурился. Губы Коналла не двигались. Что-то было неправильно. Он что, общался напрямую с моим разумом? Поддавшись порыву, я запрокинул голову. Поле моего зрения наполнило небо — серо-синий шедевр, полный подгоняемых ветром облаков. В центре его было лицо Чада, глядевшее на меня в ответ.
— Ага, это облака, мудила ты этакий, — сказал он мне.
Тут вставил слово Коналл:
— Мне очень хотелось бы, чтобы ты не говорил ему такие слова.
Чад отмахнулся от него:
— Да он всё равно не знает, что именно я говорю. Мы поймём, что он точно проснулся, когда он взбеленится.
Я засмеялся.
— Видишь? Он вообще не в курсе. По-прежнему идиот, — сказал Чад.
Я ехал не на облаке, а на каком-то паланкине. На самом деле, это скорее была мягкая кровать на двух перекладинах, и эти двое меня несли, хотя к этому моменту уже успели остановиться. Мы были на лугу, который располагался ниже по склону горы от моего дома. Я всё ещё чувствовал себя странно, но разум мой работал как надо. Очевидно, я не был мёртв.
Снова поглядев на Чада, я сказал:
— Если это рай, то ты-то здесь откуда?
Коналл захихикал, и я подмигнул ему. Между тем Чад прищурился, оглядывая меня, гадая, действительно ли я пришёл в себя. Наконец охотник ответил:
— Это ты верно сказал. Никакой это не рай. Поблизости нет ни одной таверны. Поэтому-то я и взял с собой вот это. — Он показал мне маленькую металлическую фляжку, отвернул крышку, и отхлебнул.
— Почему мы на склоне горы? — спросил я. Это место показалось мне странным для больничной койки.
Коналл ответил:
— Элиз посчитала, что солнечный свет может пойти тебе на пользу.
Чад хохотнул:
— Скорее, твою жену уже стало тошнить от вида твоего тупого рыла.
Несмотря на грубый тон, я обнаружил, что улыбаюсь как идиот:
— А она как, в порядке? И остальные? Я долго был без сознания?
Чад быстро подвёл итоги:
— Она в порядке, они в порядке, и ты был полным кретином достаточно долго, чтобы основательно меня достать. — Затем он обратился к моему сыну: — Поскольку он разговаривает, надо бы отнести его обратно в дом. Королева захочет узнать об этом.
Коналл поднял свой конец носилок, и они потащились обратно вверх по склону, пока я обдумывал сказанное:
— Королева — она что, здесь? — спросил я.
— Ага, — сказал Чад. — Пока ты был болен, они все собрались вместе, и решили устроить тебе ёбанную вечеринку. Они все там, планируют декорации, и решают, кого из высокородных хренов внести в список приглашённых.
— Мастер Грэйсон! — возмущённо рявкнул Коналл. Затем обратился ко мне: — Мэттью закончил портал в Албамарл, и Её Величество явилась понаблюдать за твоим выздоровлением.
Кивнув, я снова посмотрел на Чада:
— Пока я был болен, у меня были интересные сны. Мне показалось, что ты пытался увидеться со мной, но Пенни отказалась тебя впускать. Что-то насчёт исчезновения Ланкастера…
Егерь вздрогнул:
— То был не сон. Она едва не сломала мне шею.
— А Ланкастер?
Коналл вставил слово:
— Вот, почему он вышел из себя. Ланкастер исчез. Они с Сэром Сайханом и значительной частью охотников отправились на разведку. Большинство не вернулось. Сэр Сайхан был тяжело ранен, и, по его словам, пропавшие либо мертвы, либо…
Он остановился, и я подтолкнул его:
— Или что?
Чад закончил вместо него:
— Или съедены. Из того леса вышло что-то недоброе, но будь я проклят, если знаю, что именно.
— С ними были Уолтэр и Элэйн, — проинформировал меня Коналл. — Они тоже не вернулись.
Встревожившись, я спросил: