Однако раскрывшийся подо мной вид уже явил то, о чём я подозревал. Причудливый чужой лес появился в точной геометрической форме шестиугольника. «Вопрос в том, почему?» — подумал я. Что-то в этой фигуре шевелило воспоминания на задворках моего разума, но я пока не мог точно сказать, что именно.
Замок Ланкастер должен был находиться в северо-западной части шестиугольника, но я не видел никаких следов ни замка, ни озера рядом с ним. Даже с учётом огромного размера деревьев, озеро должно было легко просматриваться — но его не было. Часть земли подо мной просто не была той, где прежде стоял Ланкастер.
Отложив этот вопрос, я начал снижаться. Я был настолько высоко, что больше не мог разглядеть массивную драконицу, но довольно скоро она показалась — маленькая точка внизу. Я скорректировал свой полёт, чтобы пересечься с ними, и замедлился при подлёте к цели. Затем я изящно перевернулся, и мягко спрыгнул Лэйле на спину точно в то же место, где сидел ранее.
Пенни едва не подпрыгнула от моего касания.
— Я никогда к этому не привыкну! — закричала она поверх свиста ветра.
Я засмеялся, и мы полетели дальше, возвращаясь туда, где оставили остальных. Они с нетерпением ждали наших новостей, поэтому я объяснил им, что увидел. Мэттью нахмурился, когда я описал увиденный мной шестиугольник, и на миг он встретился со мной вопросительным взглядом.
— Почему именно такая форма? — вслух задумался Грэм.
Чад вытер губы, засунув маленькую фляжку обратно в свой рюкзак, и проигнорировал упрекающий взгляд, которым его одарила Пенни.
— Хуй знает, — прокомментировал он. — Может, у богов странное чувство юмора.
— Больше никаких богов не осталось, — сказала Пенни.
Тут заговорила Лэйла — её грохочущий голос прокатился вокруг нас:
— А может ли это быть заклинанием?
Я отмахнулся от её слов:
— Никакой волшебник такого бы не сотворил. Размеры слишком большие. Я и близко не могу вообразить, как такое проделать. Вырастить деревья такого размера, менее чем за день, на такой площади?
— А что насчёт архимага? — спросила Грэйс.
Мэттью покачал головой:
— Нет, на границе есть следы магии.
Драконица Грэма кивнула:
— Значит, это мог быть и архимаг…
Я перебил её:
— Нет, это означает обратное. То, что делает архимаг, на самом деле не является магией. Архимаг скорее уговаривает вселенную делать то, что он хочет. Если бы это был случай переделки реальности архимагом, то тут вообще не было бы никаких следов странного эйсара. К тому же, если бы кто-то вроде меня сумел это сделать, то оно не имело бы шестиугольную форму. Местность была бы овальной, или даже неправильной формы. Человеческий разум обычно не воображает вещи такой идеальной геометрической формы.
— А что, если архимаг не был человеком? — спросила Грэйс.
Чад слегка раздражённо вставил:
— Он уже сказал, что это не архимаг.
— Да и вообще, все архимаги — люди, — добавил я. — Тирион был первым, а Ши'Хар никогда прежде не встречали этот феномен до его появления.
— А Тирион может вообще считаться человеком? — спросил Грэм. — Я думал, он теперь должен быть Ши'Хар. Разве он — не дерево?
Пенни поморщилась:
— Когда мы его видели последний раз, это было не так. Он выглядел даже слишком человеком.
Мэттью всё это время молчал, погрузившись в свои мысли, но у меня было некоторое представление о том, что он думал. Был один тип магии, повсеместно использовавший шестиугольные формы. Мэттью поднял на меня взгляд:
— Как думаешь, Тирион теперь может творить заклинательные плетения?
Все замолчали, наблюдая за тем, как я ответил:
— Не знаю. Хотя он был или является старейшиной Ши'Хар, я не уверен, что это для него возможно. Для этого требуется семя разума.
Семя разума было основным отличием между детьми Ши'Хар и обычными людьми. Их тела были полностью человеческими во всех отношениях, но в мозгах у них был дополнительный, нечеловеческий орган, состоявший из растительной ткани. Именно эта структура, семя разума, в конце концов становилась старейшиной Ши'Хар, деревом. Она записывала все события их жизней, сохраняя информацию и обеспечивая их идеальной памятью. Она также создавала их заклинательные плетения, преобразовывая их мысли и эйсар в высокоструктурированную форму магии.