Последовала короткая схватка, но чуть погодя я сумел отделить своё тело от паука, хотя в результате моя нога и оказалась избитой и покорёженной. Я раскрыл землю у себя над головой, и меня залил великолепный и желанный солнечный свет. Ко мне протянулась рука Пенни, но прежде чем я смог за неё ухватиться, находившаяся рядом со мной тварь вырвалась, и метнулась мимо меня к моей жене.
Её меч ударил вниз, пронзив голову существа, и погрузившись в его тело, забрызгав меня его внутренностями. Поспешно выбравшись из-под его туши, я наконец выкарабкался на свет, где меня ждала сцена безумия и ужаса. Драконы были облеплены пауками размером с пони. Солдаты, избежавшие нападения из засады, сгруппировались вокруг нас в отчаянный круг.
Грэм отреагировал первым. Его необычные тренировки делали его реакцию почти мгновенной. Его меч, Шип, рассёк головогрудь и ноги попытавшегося схватить его паука, а затем Грэм начал помогать остальным.
Мэттью также отреагировал быстро, пусть и менее изящно, благодаря своему дару предвиденья. Он боролся в нескольких футах от меня — его рука из зачарованного металла удерживала клыки паука на расстоянии, в то время как сам он удерживался на месте с помощью магии. Передние ноги арахнида несколько раз били по нему, но их когтистые кончики не смогли пробить его кольчугу. Меч Грэма обрушился, разрубив нижнюю половину твари до того, как Мэтт успел сделать что-то ещё.
Всё это произошло менее чем за десять секунд. Пенни перепрыгнула меня, взмыв в воздух, и приземлилась перед одним из наших защитников, которого только что покалечили. Приземлилась она с хрустом, вогнав свой меч в паука у себя под ногами.
— «Помоги драконам», — ментально сказал я своему сыну. — «Я помогу солдатам».
Он коротко ответил:
— «Понял».
Бойцы были дисциплинированны, и теперь, когда их кошмарные враги были видимы и прямо перед ними, они могли защищаться гораздо лучше. Но тем четверым, кого утащили под землю, они помочь не могли, поэтому именно на них я и сосредоточился в первую очередь.
Выпустив всплеск силы, я использовал саму землю, чтобы схватить пауков, забравших людей вниз. Нужно было спасти четверых, а времени было мало, поэтому я больше не мог себе позволить действовать так же мягко, как поступал, когда вытаскивал себя самого. Я вырвал солдат на поверхность одного за другим, одновременно круша державших их чудовищ в каменных тисках.
Между тем рядом со мной не смолкало почти не осознаваемое мною гудение, и только тут я и заметил, что это был Чад Грэйсон. Звук издавал его лук, которым он орудовал без умолку с самого начала. В отличие от его первого похода сюда, на этот раз он явился вооружённый боевыми стрелами из замковой оружейной — их тонкие наконечники были зачарованы.
Его выстрелы били точно в цель, и стрелы входили глубоко — большая их часть погружалась в пауков, оставляя видимым лишь оперение, однако от таких ран арахниды умирали медленно. Рубленые раны от мечей солдат оказывали более быстродействующий эффект, хотя у большинства из них не хватало сил для того, чтобы рубить глубоко — кроме Пенни и Грэма.
Моя жена была воплощением ярости. Она двигалась за пределами круга защитников, отрубая ноги, клыки, головы, и вообще всё, до чего дотягивалась.
А вот для Грэма у меня не находилось слов. По размеру и форме он напоминал мне Дориана, особенно с Шипом в руках, но движения его были неземными. Дориан Торнбер был рыцарем и великим мечником, но его сын сражался не как мечник. Иногда я готов был поклясться, что у него был магический взор. Он использовал Шип почти исключительно для нападения, в то время как его сверхъестественные движения уклонялись от каждого когтя или прыжка вне зависимости от того, был ли наносивший удар паук в его поле зрения. Взмахи длинного клинка Шипа оставляли за собой лишь отрубленные части тел.
Большую часть стрел Чад выпускал по паукам, вцепившимся в драконов. Те были в очень невыгодном положении против своих менее крупных врагов. Они бились о землю и катались, пытаясь сбросить с себя проворных нападающих, но почти безрезультатно. Мэттью прикончил этих пауков, используя свою силу, чтобы сбивать их тяжёлыми камнями и маленькими валунами, которые вырывал из земли.
— Всем в круг! — приказал я, крича в основном ради Пенни и Грэма. Они почти нехотя отступили в относительную безопасность нашего маленького защитного рубежа. Как только они были внутри, я прокричал своё заклинание: — Грабол ни'таргос, мэй сьерэн, форзэн дантос ньен!
Земля вырвалась из-под лап изводивших солдат пауков, оставив вокруг нас круглый ров глубиной в десять футов. Освобождённая почва вздыбилась вокруг подобно массивной грязевой волне, и обрушилась на падающих чудовищ. Я вложил в неё весь свой гнев, весь страх, и почва ударила по ним как молод, дробя и душа их во тьме. Все тринадцать оставшихся пауков были поглочены этим свирепым заклинанием.