Камергер покачал головой:
— Они прибыли незадолго до вас, и, учитывая состояние Графини, у меня не было возможности.
— Что бы это ни было, оно подождёт… — начал я.
— Дело в Леди Роуз и вашей дочери, Айрин, — перебил Питэр. — В замок проникли злоумышленники.
— Что?! Как? Они в порядке? — Я резко развернулся к камергеру в почти паническом состоянии.
— Леди Роуз в шоке, а Айрин… я не уверен, что с ней. Сейчас она спит. Гэри понимает случившееся лучше, но я расскажу то, что знаю.
Я послушал его несколько минут, после чего пошёл домой.
— Как она? — спросил я Элиз.
Пожилая женщина перевела на меня свой усталый взгляд:
— Сначала ты, теперь она — точно говорю, вы меняя в могилу сведёте. Она дышит, и ты, похоже, хорошо поработал с её костями. Но я не могу сказать, есть ли у неё более тяжёлые внутренние повреждения. У меня нет твоего взора.
— Внутреннего кровотечения нет, — сказал я ей. — Всё на месте… кроме… — я замолчал, не в силах произнести слова. «Кроме её руки».
Элиз встала со своей табуретки у кровати, и обняла меня своими худыми руками:
— Ты хорошо справился, Морт. Если бы ты не удалил руку сразу же, она бы умерла. Не вини себя за это.
— Я это исправлю, — внезапно сказал я, набираясь решимости.
Она неправильно меня поняла:
— Уверена, Мэттью сможет сделать ей руку, которая будет лучше прежней.
Я отступил от неё:
— Нет, я хочу сказать, что я её восстановлю.
Элиз нахмурилась:
— А ты можешь? Я думала, что твоя уникальная форма лечения работает только на тебе.
Так и было, если пользующейся ею архимаг был вменяемым, однако я уже дважды так делал — один раз, когда Пенни едва не умерла после попадания копья из баллисты, нацеленного в меня, и второй раз, когда Элэйн была при смерти годы тому назад. И до сих пор я не собирался повторять этот опыт.
Использование метамагии для того, чтобы стать другим человеком, по сути сливало две души в одну. Риск был не такой, как во время превращения в землю или ветер, но опасность была не меньше. Было трудно снова разъединиться, и потом нельзя было с уверенность сказать, кто ты — лекарь или пациент. Я всё ещё время от времени гадал, не являюсь ли я на самом деле Элэйн, и не разгуливает ли она с моей душой вместо своей. Не было никакого способа узнать точно.
Но ради Пенни я готов был рискнуть. И если мне нужно было стать другим человеком, то не было никого иного, кем я предпочёл бы стать. «Хотя мне будет её жаль», — подумал я. «Быть мной — то ещё удовольствие».
Отвечая на вопрос, я кивнул:
— Могу. Однако я подожду, пока она не придёт в себя.
Элиз прищурилась:
— А это не опасно?
— Нисколько, — солгал я, и сменил тему: — Что, по-твоему, случилось с Айрин?
Она всплеснула руками:
— Да что я знаю о магии? Её тело целёхонько, но разбудить её я не смогла. Что бы она ни сделала, это погрузило её в коматозное состояние.
Очевидно, в Айрин наконец-то пробудилась её сила, и если её тело осталось невредимым, то я был весьма уверен — всё у неё будет хорошо. У всех это случалось по-разному, и обычно происходило через некоторое время после полового созревания, часто в стрессовые моменты. У меня сила раскрылась где-то в шестнадцать — мне нужно было спасти лошадь моего друга из реки.
По крайней мере, у Айрин, в отличие от меня, будет полно людей, которые смогу помочь ей учиться и приспособиться к новым способностям. Тут моё внимание привлёк плеск в соседней комнате. Я изо всех сил попытался его проигнорировать.
После того, как бессознательное тело Айрин уложили в кровать, Элиз привела свою невестку в мою комнату, чтобы помыться. В замке почти никого не было, старой целительнице нужно было присматривать за множеством пациентов, и никто не ожидал, что я вернусь так скоро.
Большая часть спален в моём скрытом горном доме была окружена уордами приватности, однако большая ванная, которую использовали мы с Пенни, была окружена вместе с нашей спальней. Это значило, что она была совершенно открыта для моего магического взора, пока я сидел у кровати Пенни.
Было бы естественно спросить: а что в этом такого? Я каждый день имел дело с людьми, и одежда препятствовала магическому взору не более, чем стены. Мы с детьми уже давно к этому привыкли. Лично я обычно просто не обращал внимания. Смотреть сквозь одежду для определения очертаний и формы тел других людей быстро надоедает, когда это происходит каждый день.
К тому же, магический взор — не совсем зрение. Он не передаёт цвет, только форму. Например, в я не мог читать книгу в тёмной комнате. Я мог определить её очертания, и смотреть на страницы, но надписи было трудно разобрать, если только они не были напитаны эйсаром. Теоретически, я мог читать, но лишь пристально сфокусировавшись на странице, дюйм за дюймом, определяя разницу между местами, где были чернила, и где их не было — но такой способ невероятно медленный.