— Ты крестился по дороге?
— Крестился.
— Вот поэтому и не нашел совиного гнезда. Куйгорож крестного знамения не любит.
На следующий день поехал Пятань в лес и руки себе кнутом связал, чтобы нечаянно не перекреститься. Лошадь бредет-бредет, остановится. Махнет хвостом вверх-вниз, вправо-влево, дальше плетется. И в этот день совиного гнезда Пятань не нашел. Вернулся домой, Акуля спрашивает:
— Наверно, крестился по дороге?
— Нет.
— А лошадь хвостом крестилась?
— Чего-чего, а это она умеет, — отвечает Пятань.
— Поэтому ты и не нашел совиного гнезда, — говорит старуха.
На третий день привязал старик хвост к ноге лошади, себе руки кнутом связал и поехал в лес. Видит, на опушке большой дуб, а в нем дупло. Заглянул Пятань — в дупле гнездо, и посередине два яичка лежат, третье к самому краю скатилось, вот-вот вывалится. Едва успел старик руки развязать и ладонь подставить, как яичко само к нему в руку упало. И вроде бы голос такой слышится:
— Возьми меня! Отнеси бабке Акуле!..
Положил Пятань яичко в шапку и привез домой.
— Ну а теперь, — говорит бабка Акуля, — я три недели на печи буду сидеть, Куйгорожа высиживать.
Забралась Акуля па печь, сиднем сидит, а старик есть-пить подает.
Минуло три недели. Однажды ночью старик слышит, кто-то в избе пищит:
— Кик-кик! Давайте мне работу. А не дадите, я избу по бревнышкам разбросаю.
— Кто это? — спрашивает старик.
Бабка Акуля с печки отвечает:
— Это Куйгорож из яйца вылупился. Скорей придумай для него работу. Он не может без работы жить. Не дашь ему занятия, так он все кругом разрушит и нас с тобой убьет.
— Дел у нас невпроворот и в поле, и во дворе, — говорит Пятань. — Вот тебе задание, Куйгорож: поле вспаши, рожью засей, и пусть она к утру поспеет!
— Кик-кик! — пискнул Куйгорож. — Не боятся руки муки, а ноги дороги — будет сделано.
Утром пошел старик на поле и удивился: не сеял, не пахал, а с урожаем! Обрадовался Пятань. Рысцой прибежал к старухе и говорит:
— Теперь, Акуля, мы не пропадем. Вот если бы еще новую избу сделал нам Куйгорож, тогда и вовсе зажили бы на славу…
— А ты прикажи ему, — говорит старуха.
Ночью Куйгорож пищит:
— Кик-кик! Что делать? Давайте работу!
— Новую избу сделай к утру, — приказывает Пятань. — И чтоб лавки новые были и печка новая.
— Не боятся руки муки, а ноги дороги — будет сделано, — говорит Куйгорож.
— Легли спать старик со старухой, утром просыпаются и глазам своим не верят: стены в избе новые-еловые, лавки новые-дубовые, столешница березовая, печка узорами расписана, а в сенях кадки липовые для меда и масла. Весь день Пятань с Акулей любовались новой избой, насмотреться на нее не могли. Вечером старик говорит:
— Не хуже людей теперь мы с тобой живем, Акуля. Вот только хлев у нас старый, а в хлеву, кроме одра, никакой скотины нет. Прикажу-ка я нынешней ночью Куйгорожу сделать новый хлев и чтоб в нем было всякой скотины.
Наступила ночь. Как только запищал Куйгорож, старик ему дал новую работу. Утром хлев был готов, а в нем и лошади, и коровы, и свиньи, и овцы…
— Добра в избе не хватает, — говорит старуха. — Попроси у Куйгорожа шубу для меня и платьев разных, красивых. И себе попроси одежды и обуви крепкой.
Так Пятань и поступил. Ночью дал Куйгорожу задание — утром в избе было что душе угодно: и одежда, и обувь, и посуда. Старик со старухой примеривают обновы, рады-радешеньки.
— Ну, что еще у Куйгорожа попросим? — спрашивает Пятань.
— Все у нас есть.
— Давай гостей созовем, пир устроим. А Куйгорожу велим, чтобы на столе были такие кушанья, какие бояре едят на пасху. Чтоб жареного-пареного вдоволь да каждому штоф казенного вина.
— Ладно, Акуля, — говорит старик. — Так и сделаем.
Всю ночь работал Куйгорож — утром столы ломились от кушаний мордовских, русских, заморских. Созвал Пятань гостей. Пир пошел такой, какого никогда в деревне не было. День пировали, ночь пировали. О Куйгороже старик забыл, и старуха забыла — работы ему не дали.
Под утро гости притомились — кто домой ушел, кто тут уснул, и Пятань с Акулей на печке заснули.
— Кик-кик, — пищит Куйгорож. — Давайте мне работу, а то я разрушу все, что сделал.
Не слышит Пятань, не слышит старуха.
— Кик-кик! Не дадите работы — разрушу избу.
Спят старик со старухой, не просыпаются. И гости спят. Куйгорож разрушил новую избу, и стало все как прежде: окошки косые, углы гнилые, крыша дырявая.