— Ты того, девка… приходи дня через два. Сейчас я пьян, поэтому мог ошибиться: голова кружится.
Солдат смотрел, смотрел и сообразил, какие колдуны перед ним. Стал думать, что ему делать. Жалко стало девицу, решил он шелк отдать девице, но вместе с тем проучить и колдуна с колдуньей. Сошел он с печки и говорит:
— Не слушайте этих шутов, они ничего не знают. Колдун — это я! Я на три аршина в землю вижу, я найду вашу пропажу. Видите вон часовню? Отмерьте в сторону восхода три шага от часовни, найдете шелк!
Побежали туда, отмерили три шага от часовни и нашли пропажу. Смотрят все на солдата, дивятся, а сами говорят между собой:
— Вот колдун! Сразу обнаружил шелк.
— Дайте мне соленый огурец, вилок капусты и решето. Я покажу, какие ваши колдуны.
Принесли солдату огурец, вилок, решето. Он вилок с огурцом положил в решето и говорит:
— Смотрите, сейчас колдунью-старуху заставлю выпить лохань помоев и лопнуть.
Старуха напугалась, выскочила из чулана да хлоп в ноги солдату:
— Солдат, оставь мою душеньку! Я не колдунья, ничего я не знаю.
А солдат трясет решето да сам бормочет:
— Урцик-пурцик покружу, бабе лопнуть прикажу.
Старуха еще больше струсила, со слезами стала просить солдата не делать ей ничего плохого. Он посмотрел на нее в упор да и говорит:
— Ладно, иди. Жалко мне тебя, но больше колдуньей не притворяйся.
Старуха от радости пулей выскочила из дома.
— Ну, теперь смотрите, как сейчас у этого старика в красном ноги прилипнут к потолку, и так он будет висеть три дня, — говорит солдат.
Старик оробел. «Если три дня так висеть, богу душу отдашь, — думает он. — Надо просить у солдата прощения».
Солдат стал трясти решето да приговаривать:
— Урцик-пурцик просеваю, ноги к матице закрепляю.
Старик в ноги солдату:
— Прости, солдат, я не колдун. Я ничего не знаю, я только обманываю. Солдат, отпусти меня!
Старика выгнали из дома. Солдата посадили за стол, кормят, поят его. Все обрадованы: ведь с таким колдуном никому невесты не испортить, не околдовать.
Прошла свадьба. Солдата повезли домой на лошадях. Дорогой он спрашивает возницу:
— Ты веришь, что я колдун?
— А как же не верить: шелк ты нашел, с колдуном и колдуньей вон что хотел сделать!
— Я не колдун. Шелк я сам туда спрятал. Я слышал, как воры рассказывали старику, куда они дели его. И старик, и старуха, и воры — все они жулики. Я подслушал их разговор.
ЖАТВА ЗИМОЙ
Жили-были старик со старухой. У них были дочь и сын.
Дочь выросла — невестой стала; сын поднялся — на солдатскую службу пора.
А посеву у них было уже ползагона. Подошла пора убирать урожай.
— Я не пойду убирать — стар стал, зимой помру, хлеб мне не нужен будет.
Старуха говорит:
— И я не пойду, я стара, зимой помирать буду.
А дочь говорит:
— Я тоже не пойду — выйду замуж зимой.
И сын говорит:
— Я зимой в солдаты иду. Зачем мне хлеб?
Настала зима, затрещали морозы. Старик живет, старуха живет, дочь не вышла замуж, а сын в солдаты не пошел. Остались все дома, да есть им нечего. Холодно. Угол дома затрещал от мороза.
— Ой, не молотить ли зовут? Хоть бы за еду позвали молотить, — говорят они между собой.
Вышли во двор — никого нет.
— Эх, что будем делать? Пойдемте убирать хлеб, как-нибудь из-под снега выкопаем.
Взяли лопаты, серпы, грабли и пошли. Пришли на свой загон. Стали сгребать снег.
Они скребли, скребли, смели всё, да там все и замерзли.
Вот тебе жатва зимой!
ГОРЯЧИЕ САНИ
Едет однажды с возом один старичок. Время было зимнее, холодное.
Лошадь устала, да и дорога пошла в гору. Старик погоняет лошаденку, и сам помогает ей: ухватился за оглоблю и везет вместе с лошадью. Еле-еле перевалили горку. Пот с лица льется у старика. Но вот дорога пошла под уклон. Сел старик в сани, снял с себя шапку и голицы — жарко ему.
Вслед за стариком едет на тройке барин. На нем лисий тулуп. Догнал старика, говорит кучеру:
— Останови лошадей!
Кучер остановил. Барин спрашивает у старика:
— Почему ты в мороз так сильно вспотел?
— Э, барин, — отвечает старик, — мои сани горячие. Видишь, я и шапку снял, и варежки сбросил.
Барин говорит:
— Давай, старик, обменяемся санями!