Мордовские народные сказки

Утром барашек снова в стадо пошел.

— Зарежь барашка, старый дурак, — буду жить, не зарежешь — не буду, — говорит мачеха старику.

Вернулся барашек из стада, подошел к колодцу.

— Бе-е, патькай, бе-е, авкай, ножи точат, меня хотят зарезать, — закричал барашек.

А девочка:

— Рада бы, милый, выйти, да камень на шее тянет меня.

Барашек сунул голову в колодец. Уцепилась сестра за рога, он тянул, тянул — не вытащил.

Утром снова в стадо пошел.

— Зарежь барашка, старый пень, я и ножи приготовила, — говорит мачеха старику.

Вернулся барашек из стада — к колодцу кинулся:

— Бе-е, патькай, бе-е, авкай, ножи наточили, меня сегодня зарежут.

— Рада бы, милый, тебя защитить, да камень тяжелый не пускает, — отвечает сестра.

Барашек сунул голову в колодец, девочка ухватилась за рога, поднатужилась и вылезла из колодца. Мачеха увидела ее, еще сильнее разозлилась.

— Старый дурак, не зарезал барашка, вот он и твою дочку вытащил! — ругает она старика.

Старику делать нечего, зарезал он барашка, а мачеха сварила его. Сели есть, мачеха обглоданные кости бросает в лоб девочке. Девочка собрала их, завязала в белый платочек, положила на лежанку. Кости превратились в голубя, и стал он летать по дому. Где сядет, там и поет:

Кулдыр-гув-гув-гуа, родной отец зарезал меня,
Кулдыр-гув-гув-гув, мачеха меня сварила,
Кулдыр-гув-гув-гуа, мои кости бросали в сестру,
Кулдыр-гув-гув-гув, я превратился в голубя,
Кулдыр-гув-гув-гув, я превратился в птицу.

Едет по селу коробейник, голубь сел на кибитку и говорит: — Коробейник, коробейник, дай мне ложку меду, я тебе песню спою.

— Спой, тогда дам, — говорит коробейник.

Голубь прокурлыкал свою песню. Коробейник дал ему ложку меду. Голубь и улетел. Летел, летел, опять нашел коробейника.

— Коробейник, коробейник, дай мне горсть иголок, я тебе песню спою.

— Сначала спой! — отвечает коробейник.

Кулдыр-гув-гув-гув, родной отец зарезал меня,
Кулдыр-гув-гув-гув, мачеха сварила меня,
Кулдыр-гув-гув-гув, в сестру кости бросали,
Кулдыр-гув-гув-гув, родная сестра собрала мои кости,
 Кулдыр-гув-гув-гув, в белый платочек завязала,
Кулдыр-гув-гув-гув, я в голубя превратился,
Кулдыр-гув-гув-гув, я в птицу превратился.

Коробейник дал ему горсть иголок. Летал, летал голубь, опять увидел коробейника и говорит:

— Коробейник, коробейник, дай горсть крючков, я тебе песенку спою.

— Сначала спой, — говорит коробейник.

Голубь опять спел свою песню, взял горсть крючков и полетел домой. Дома говорит:

— Патькай, открой рот — ложку меду положу.

Открыла сестра рот, голубь положил ложку меду. Затем подлетел к мачехе:

— Открой рот, и тебе ложку меду положу.

Мачеха открыла рот, голубь бросил в него горсть иголок — Мачеха и подавилась. Сел голубь к отцу на плечо и говорит:

— Отец, открой рот, ложку меду положу!

Открыл старик рот, голубь бросил ему горсть крючков. И старик умер.

А голубь все летает, летает. Хочется сестре поймать голубя, но никак не поймает. Тогда пошла она к ворожее, рассказала все как было.

— Ты, дочка, возьми клей, намажь им подоконник, ноги голубя и прилипнут, — говорит ворожея. — Он может превратиться и в змею, и в лягушку, а ты все равно не оставляй брата.

В кого только ни превращался голубь, даже в веретено. Взяла сестра его и разломила пополам. Половинки веретена тотчас исчезли, а вместо них появился братик, живой и здоровый.

Сестра с братом и до сих пор живут.

БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

Ежовые рукавицы

богатого купца было три дочери. Старшие вышли замуж, а младшую, хоть она и красивее сестер, никто не берет. Очень капризная она была, не слушалась ни отца, ни матери, что ей вздумается, то и делала. Ну, женихи и боялись к ней свататься — кому нужна капризная жена?..

Решил посвататься к младшей купцовой дочери один бедный парень. Послал он к купцу свою мать.

Пришла старуха, поговорила о том о сем, а потом сказала, что сын хочет жениться.

Только бедные мы. Захочешь ли с бедняками родниться?

Купец подумал и говорит:

— Богатые женихи отказались от моей дочери, отдам за бедного — деваться некуда. Одно только условие: если у твоего сына есть ежовые рукавицы, пусть сватается, а нет — так и согласия моего нет.

— Нету у нас ежовых рукавиц, — опечалилась старушка. — Суконные были, и те порвались.