Только Фрол из дому, а Марфа схватила веревку и пошла в лес за дровами. Набрала хворосту и назад пошла через трясину. Встала на жердочки и начала кривляться. Поскользнулась и провалилась в трясину.
Попала Марфа на зеленый луг. Посмотрела вокруг — ничего не видать, ничего не слыхать. Тогда она пошла вперед и напала на тропку. Смотрит, а на тропке черти сидят.
— Марфа, откуда ты свалилась сюда?
— Оттуда, где и была…
— Это как же так?
— А вот так! — Марфа навалилась на ближнего черта всей своей тяжестью. Черт испугался, крикнул не своим голосом:
— Что хочешь сделаю, только отпусти!
— Вывези меня туда, где я живу.
Черт привел Марфу на то место, где она провалилась, и говорит:
— Уцепись руками за мою ногу, я вынесу тебя на жердочки.
Уцепилась Марфа обеими руками за ногу черта, и он потащил ее сквозь трясину. Почувствовала Марфа — руки скользят и, чтобы не оторваться, взяла и уцепилась зубами за чертову пятку. Испугался черт, рванулся вперед что есть силы. От толчка соскользнули Марфины руки, и осталась Марфа в трясине.
Когда Марфа в трясине утонула, Фрол задумался: жениться или холостым жить? Если жениться, может, опять попадется такая, тогда совсем со свету изживет. А жить бобылем — тоже нет расчета: сам топи печку, сам готовь пищу, сам стирай белье.
Думал, думал и рассудил так: законная жена какая ни есть, а все-таки лучше. Достал веревку, привязал к концу гирю и отправился на место, где случилась беда с Марфой. Дошел до трясины, встал на жердочку и спустил веревку с гирей в преисподнюю. Подергал-подергал веревку и вдруг чувствует, что кто-то внизу дергает ее за другой конец. Фрол подумал, что за гирю уцепилась Марфа. Стал тянуть веревку. Тянул-тянул, смотрит: за ушко гири держатся две руки.
— Вот и вытащил Марфу, — сказал себе Фрол.
Глянул, а из трясины черт как выскочит. У Фрола даже веревка из рук выпала.
Черт говорит:
— Фрол, возьми меня с собой, я тебя научу жить богато. А об одноглазой сатане не тужи: я хотел ее вытащить, а она укусила меня за пятку.
— А как тебя зовут?
— Меня зовут Танчуткой.
— А как я тебя возьму? Люди увидят тебя.
— Я невидимым буду. А если понадоблюсь, ты только назови мое имя, — ответил Танчутка.
— Ну, коли так, возьму тебя.
Фрол смотал веревку, взял гирю за ушко и пошел.
Пришел домой, веревку и гирю сунул под кровать, сел на скамью и стал думать: «Зачем я послушался Танчутку, почему не спустил обратно гирю в трясину? Может, Марфу вытащил бы… Она хоть и одноглазая, хоть и вредная, но моя законная жена, она варила, стирала, а теперь кто обо мне позаботится? Как можно положиться на этого Танчутку?» Тогда Танчутка отозвался:
— Почему ты так думаешь обо мне, Фрол, разве я тебя покинул? Я здесь, вместе с тобой. Что обещал, все будет исполнено. У вас в селе у попа есть красивая дочь, она у него единственная. За нее поп душу отдаст. Сегодня я войду в нее и сделаю ее душевнобольной. Ты же пойдешь лечить ее. Кроме тебя, никто не сможет вылечить. Как только ты придешь к больной, тут же скажешь: «Выходи вон отсюда!» Я выйду, и поповна выздоровеет.
— Ладно, Танчутка, так и сделаю, — ответил Фрол.
Сварил себе щей, пообедал и лег отдохнуть. Рассветало.
День был воскресный — поп пошел служить обедню, а матушка с дочерью в обнимку еще спали. Вдруг спросонья крикнула поповская дочь не своим голосом:
— Ой, мама, погибла я!
Матушка с постели от испуга — на пол. Прижала дочь к груди и начала вопить:
— Что, деточка, с тобой? Что, родная?
А поповская дочь рвет ногтями свое лицо и приговаривает:
— Умираю, умираю, маменька!
Долго попадья успокаивала дочь, а она вцепилась зубами в ее пальцы. Взвыла от боли попадья, стала звать на помощь.
На кухне прислуга убирала посуду. Услышала, прибежала в спальню. Смотрит, пальцы попадьи в крови, а дочь лежит на кровати и бьется. Испугалась прислуга и спрашивает:
— Матушка, матушка, что случилось? Или зарезала свою дочь?
А попадья стонет:
— Нюра, а Нюра, иди скорей в церковь за батюшкой, а то дочь убьет меня. Видишь, прогрызла мне пальцы!..
Прислуга скорей в церковь. Позвала попа:
— Батюшка, идем скорее домой, что-то с дочерью неладное.
Поп бросил службу и как был в ризе, так и побежал домой.
Вошел в спальню к дочери, а она сидит как ни в чем не бывало и разговаривает с матерью. Поп говорит:
— Ай, Нюра, почему ты обманываешь? Я бросил богослужение, за это бог тебя не простит.
Поп подсел к дочери и стал гладить ее волосы, приговаривая:
— Что с тобой случилось, доченька?
А потом обратился к матушке:
— А почему у тебя рука в крови?
— Ты смотри, а то и тебя куснет, — отвечает попадья.
Дочь схватила попа за волосы, повалила его на пол и давай таскать. Крикнул поп благим матом, а потом стал просить:
— Отцепите ее руки, иначе она оставит меня без волос, тогда и в попы не сгожусь.
Побежала прислуга в церковь и крикнула народу:
— Православные! Идите помогите, батюшку душит дочь. Прибежал народ, смотрит: дочь сидит верхом на попе, а его волосы намотаны на ее руку. Сняли дочь с попа, привязали к кровати и говорят попу:
— Батюшка, нужно съездить за доктором.
А Танчутка за девушку отвечает:
— Мне доктора не надо, позовите Фрола, у которого жена одноглазая в трясине утонула.
— Дядя Фрол, зовет тебя батюшка, а зачем — придешь узнаешь, — говорит прислуга.
Фрол говорит:
— Вот что, милая, иди обратно и пошли самого попа. Мне нужно поговорить с ним лично.
Прислуга пошла обратно.
— Ну как, придет или нет? — спрашивает поп.
— Нет, батюшка.
— А почему?
— Он говорит: «Иди, пошли самого батюшку».
Поп тяжело вздохнул, оделся и пошел к Фролу.
— Здравствуй, Фрол!
— Здравствуй, батюшка! Проходи и садись. По какому делу бог принес, батюшка?
— Дело такое. У меня сильно заболела дочка, и я думаю, что, кроме тебя, ее никто не вылечит.
— Я помогу твоей беде, — ответил Фрол. — Но такие вещи даром не делаются.
— Проси сколько хочешь, но только вылечи дочь!
— А сколько бы ты дал? — говорит Фрол.
— Да последнюю рубашку с себя не пожалею.
— Нет, батюшка, рубашки мало. За рубашку лечить не буду.
Растерялся поп, но тут же сказал Фролу:
— Да ведь это только так говорят. У меня, кроме рубашки, добра хватит: три лошади, десять коров, да еще спрятан кувшин золота.
Тогда Фрол и говорит:
— Ну, если так, то принеси золото — приду лечить дочь.
Вышел из избы поп и думает: «Выудит, проклятый, мое золото и дочь не вылечит». Но выкопал из земли кувшин, завернул его в простыню и побежал к Фролу. Пришел и говорит:
— Вот, Фрол, золото принес, но только не обманывай меня.
— Ладно, ладно, батюшка, зря не возьму твое золото. Как сказано, так и будет.
Фрол полез в подпол, вырыл там яму и спрятал в нее кувшин с золотом. Надел свой зипун и пошел к попу. Привел поп дочь в отдельную комнату и посадил на стул. Фрол говорит:
— Ну, батюшка, теперь оставь нас вдвоем.
Поп вышел. Фрол взял поповну за руку и спросил:
— Болеешь, дочка?
— Да, болею, дядя Фрол.
— А ты выздороветь желаешь?
— Очень, дядя Фрол.
Фрол приставил ухо к ее груди и стал выслушивать, а потом спрашивает:
— Танчутка, ты здесь?
— Здесь, дядя Фрол!
— Тогда я приказываю: выйди вон!
— Сейчас выйду, дядя Фрол, — ответил Танчутка.
Покинул Танчутка поповскую дочь, а Фрол ушел домой.
После этого Фрол стал жить богато. Повсюду славился.