И вот теперь эта круглая кожаная подушка покоилась на дне глубокого кресла. Агнеш дорого бы заплатила, только бы посмотреть на то место, где она была зашита белыми нитками. А вдруг там, внутри ее, осталась листовка, хоть одна-единственная, увидеть бы, какая она есть… Разумеется, сейчас нечего ломать голову над листовкой, а лучше подумать о том, что ее ждет за допущенную промашку…
Доктор Ремер, будто угадав мысли Агнеш, бросил взгляд на кожаную подушку. Хм. Отец у нее слесарь.
— Где вы получили аттестат зрелости, барышня Чаплар?
— В коммерческом училище графини Зичи.
— Это светское училище?
— Нет, в нем преподавали монашки.
— Ага… тогда это замечательно. Очень хорошо, барышня Чаплар. Дирекция весьма довольна вашей работой, и мы решили возложить на вас серьезную и почетную задачу. Наш коллега Миклош Кет уходит на фронт, чтобы… чтобы сражаться за свое отечество… за наше отечество. Временно я назначаю вас руководителем бухгалтерии. Надеюсь, вы поймете и оцените всю важность и значение поручаемого вам дела. Вы, я полагаю, разбираетесь в бухгалтерии?
— Да, — ответила Агнеш и почувствовала, как ком подступил к ее горлу. — По бухгалтерскому учету у меня всегда была отличная отметка.
— Это очень важно, — серьезно сказал доктор. — Какое у вас жалование, милая барышня Чаплар?
— Сто тридцать пенге, — пролепетала Агнеш.
— Сто тридцать пенге… это довольно приличная сумма в ваши молодые годы, не так ли? Я начинал в адвокатской конторе отца с двух крон, барышня Чаплар, ей-богу, с двух крон, хе-хе-хе… и недурно жил на них. Но нам не нужно, чтоб вы работали даром. Разумеется, в соответствии с изменившимся положением мы повысим вам и жалование… Теперь вы будете получать двести пятьдесят пенге…
Доктор торжественно протянул руку. Агнеш покраснела и, задыхаясь от волнения, поклонилась. Вот, значит, как бывает, когда человека повышают в должности.
— Не слишком ли глупа эта девица? — спросил Ремер, когда за Агнеш захлопнулась дверь. — Ну, да все равно. Господин управляющий, продиктуйте, пожалуйста, распоряжение, чтэ с сегодняшнего дня за дела в бухгалтерии отвечает эта Чаплар. Да пусть подпишет и его превосходительство. Он уже пришел?
— Пока еще нет. Наверное, уехал на охоту.
— Ладно. Тогда доложите ему позже. Много не объясняйте, пусть подпишет, и все.
— Его превосходительство подписывает все, что ему положат на стол, — осклабился Татар.
Доктор Ремер на миг оторопел и взглянул на Татара.
А тот сверкал своими белыми фарфоровыми зубами.
«Хм. Все подписывает. И взгляд у этого Татара, как у хищного зверя… Зря я назначил его управляющим…» — подумал доктор и ощутил какое-то тревожное беспокойство. Но все же приветливо ухмыльнулся.
— В полдень сходим втроем с его превосходительством в заводскую контору. Других дел, кажется, нет. Ах, да, что-то собиралась доложить госпожа Геренчер… позовите ее, пожалуйста.
Маргит вошла чем-то страшно недовольная; поправляя левой рукой гладко причесанные волосы и размахивая кипой каких-то бумаг, она начала издалека, как говорят, от Адама.
— Нынешняя молодежь считает, что жизнь — это шарманка, один тащит, другой вертит, а третий пляшет под музыку…
— Нельзя ли покороче, я ничего не понимаю.
— Извольте, скажу самое главное. Барышня Чаплар вместо того, чтобы подождать на почте и отправить письма, перепоручила их Гизи Керн. А та не проверила конверты…
Доктор оперся на локоть и мизинцем правой руки постучал по больному коренному зубу.