— Бог тому свидетель, все получили поровну… — ответил Татар, широко осклабясь. — Но если и не получили, желудок господина директора…
— Да, представьте, бедняжка только картофельное пюре может есть… если бы вы, господин управляющий, не доставили нам немного говядины, я прямо не знаю, что бы и было…
— Пока я жив, сударыня…
— Вы самый милый человек на свете, господин управляющий. Глоток вина?
— Целую ручки.
— Виски. Молодой Кеменеш достал. Ваше здоровье, новоиспеченный господин управляющий.
Женщина поближе наклонилась к Татару и чокнулась с ним.
«Святой Клеофант, у нее такая борода, как у покойного Франца Иосифа! — подумал Татар, взглянув на подбородок женщины. — Пора обратиться к косметичке».
— Целую ваши ручки, очаровательница.
Зазвонил телефон. Хозяйка подняла трубку: «Да… это ты, сердечко мое? Еще не подали завтрака? Не кушай сала, миленький. Ладно, Боришка сейчас принесет. Я еще не одета. Что ты волнуешься? Ладно, приду… Нет, у меня никого нет».
— Не сердитесь, что я сказала неправду, но мой муж такой гуманный, он избил бы меня, пожалуй, если бы узнал, что я приняла масло…
Карлсдорферов дома не оказалось. Каждое утро семья ходила на молитву в Регнум. Кухарка приняла сверток, даже не развернув, бросила его на холодильник и опять побежала к телефону, прямо в гостиную, оставив открытыми все смежные двери. Татар слышал ее раздраженный голос: «Я же вам сказала, нет дома, будут только после десяти».
— Горничной дома нет, дворники ушли на похороны, никого нет, кто бы хоть чуточку помог мне, а этот проклятый звонит без конца. От господ Ремеров уже четыре раза звонили — и его превосходительство господин Дюри и зять его превосходительства. А если что-нибудь пригорит, мне попадет…
— Ну, ладно. Скажите только, что я приходил. До свидания.
— До свидания, — ответила кухарка и заперла дверь на ключ. Она тотчас же разрезала масло на две части, одну половину спрятала в холодильник, а другую отложила в пеструю чашку для своего внучка.
По проспекту Арены шла колонна военных грузовиков. Татар с любопытством остановился. Да ведь это же немецкие солдаты. Неподвижные, вытянувшись по стойке смирно, точь-в-точь как в кинохронике, с застывшими лицами, в зеленых касках, с примкнутыми штыками на винтовках. Пять, десять, двадцать, сто грузовиков. Что это значит? Вслед за ними с лязгом ползут танки, справа и слева несутся сероватые легковые машины с немецкими номерными знаками, а в них немецкие офицеры. Кое-кто из прохожих машет рукой, смеется, другие с интересом или испугом застыли на месте. Оккупанты ни на кого не обращают внимания.
Татар торопливо заспешил на улицу Подманицки, оттуда направился к железнодорожной больнице, затем пошел вниз, до самого Западного вокзала. Перед оцепленным немцами вокзалом толпился народ.
Татар вскочил в шестой номер трамвая и через десять минут был уже дома. Его жена, невысокая, худая, чуть сутулая брюнетка, готовила обед.
— Ты уже начала масло? — не поздоровавшись, спросил у нее Татар.
— Нет… а что? — с испугом спросила жена.
— Заверни его поскорее в бумагу.
— Все?
— Все.
— Но почему, зачем?
— Не будь слишком любопытной, — оборвал ее Татар. Но, когда сверток был приготовлен, он все же сказал: — Пойду к Паланкаи. Немцы оккупировали Будапешт.
Мохач[14]
Господин Карлсдорфер вернулся из церкви только после десяти часов. Ремер уже в восьмой раз звонил ему по телефону и просил, если можно, прийти к нему.
— Как же, изволь, мне ничто не мешает, — ответил его превосходительство и, взяв свою палку, тут же зашагал вниз по улице Дамьянича. По дороге он с радостью поглядывал на деревья. Не пройдет и двух месяцев, как можно будет ехать на охоту.
Доктор Ремер в прихожей нервно расхаживал взад и вперед, пока Карлсдорфер снимал пальто.
— Не случилось ли какого несчастья? — спросил его превосходительство, потирая руки. — Забыл надеть перчатки. А морозец-то еще пощипывает.
Ремер уставился на старика.
— Ваше превосходительство, разве вы еще ничего не знаете?
— А что же мне знать?
— Нам крышка, — воскликнул невзрачный доктор, — конец всему! Немцы оккупировали Будапешт.
Карлсдорфер успокоительно положил руку на плечо Императора.
— Полноте… эти панические слухи я слышу каждую неделю.
— Но на сей раз это не панический слух… поймите, ваше превосходительство… я узнал об этом в три часа утра из достоверного источника… В полночь немецкие войска начали оккупацию страны.
14