— Агнеш! Здравствуйте!
Девушка вздрогнула. Она не сразу поняла, что обращались к ней.
— Не узнаете? — спросил ее высокий молодой брюнет со знаками сержанта на петлицах. Откуда ей знать его? Но большие голубые глаза все же кого-то напоминали.
— Не помните? Мы были с вами на концерте… Я тогда пришел вместо Тибора.
И, не скрывая радости, Агнеш протянула парню обе руки:
— Конечно… Как я рада, что вижу вас!
Она была рада каждому, кто хоть чем-нибудь напоминал Тибора и с кем можно было поговорить о нем. Но Тамаш Перц воспринял ее радость по-своему.
— Агнеш, вы даже не поверите, как я часто о вас думал. После концерта мы почти не говорили друг с другом, но мне показалось, что мы могли бы быть хорошими друзьями. И особенно сегодня, когда мы встретились… в последний день.
— В последний день? — удивленно спросила Агнеш, пытаясь идти в ногу с долговязым парнем.
— Сегодня о полдень мы прибыли в Пешт, и вечером нам всем разрешили сходить домой, так как завтра утром батальон отправляется на фронт. Разве Тибор вам не писал об этом? Правда, все произошло совершенно неожиданно, — спохватился он, увидев, как расстроилась девушка. — Пожалуй, это и лучше, что Тибор не написал. Нет ничего ужаснее, чем прощаться у поезда.
Они молча шли по площади Верешмарти. Центр города казался безлюдным, небо было темное, хмурое.
— Вам не холодно? — спросил Тамаш и нежно притронулся к плечу девушки.
— Нет, — ответила Агнеш, хотя и дрожала всем телом. — Почему же это так ужасно прощаться у поезда?
— О, я ненавижу вокзалы. Если бы я родился богатым, все, наверное, выглядело бы иначе. Богатый человек ездит, когда заблагорассудится. Летом отправляется отдыхать в Триест, едет он в спальном вагоне скорого поезда, питается в вагон-ресторане и четыре недели спустя возвращается домой… В воскресенье ему ничего не стоит махнуть в Фельдвар или Фюред. Но я… для меня железная дорога совсем иное дело. Бедный человек не путешествует. Бедного человека везут. Нигде на свете не плачут столько, как в зале ожидания для пассажиров третьего класса. Помню, как мы провожали сестру моей матери. Вообразите себе — путешествие через океан с тремя малышами. Муж прислал ей из Австралии билеты на корабль. Мать, бабушка и я пошли на вокзал провожать их. Бабушке в ту пору было восемьдесят лет. Представьте себе эти проводы…
— Теперь совершенно безразлично, сколько лет человеку, с которым мы прощаемся, — ответила Агнеш. — Одним только старикам можно позавидовать, они по крайней мере свое прожили.
— Хорошо молодым, Агнеш. Тем, которым удастся пережить.
— Что пережить?
— Этот один год.
— А потом что будет?
Тамаш пожал плечами.
— Могу только сказать, чего не будет. Гитлера не будет. Нацистской армии не будет. Войны не будет. Все остальное будет зависеть от нас самих.
— И вы… в этой форме так говорите?
— Надеюсь, вы не донесете на меня. Умоляю вас, не делайте этого, а то еще в наказание отправят на фронт. — И Тамаш скорчил страшную гримасу. Сейчас он совсем был похож на Тибора. — Но перед моей смертью давайте чего-нибудь выпьем.
— Спиртного я не пью.
— Сойдет и шоколад. Пойдемте в кондитерскую.
В тесной, полутемной кондитерской они сели друг против друга. Кондитерская была битком набита немецкими солдатами. Над прилавком висел на стене какой-то приказ на немецком и венгерском языках.
— Кажется, надолго обосновался у нас братец-немец, — произнес Тамаш и, когда Агнеш испуганно схватила его за руку, с улыбкой спросил:
— Вы всегда такая трусиха?
— Нет… просто не хочу пробивать головой стену.
— Хм… А что же, по-вашему, лучше? Со спокойной совестью прятаться за ней и ждать, пока пройдет буря?
— Что же мне делать?
— Что делать, Агнеш? Как бы мне рассказать вам это за оставшиеся полчаса? Ведь мне и самому трудно во всем разобраться. Но я знаю одно: нельзя быть трусливым. Кто боится, тот погибнет…
И, нагнувшись поближе к Агнеш, зашептал:
— Когда-то я очень любил одну девушку словачку. Анчика скрывалась здесь целых шесть лет подряд. Можете вы понять, что это значит? Отец ее работал врачом в Бестерцебане. Когда ей исполнилось двенадцать лет, пришлось бежать из родного гнезда. Ночью она переплыла через Гарам и с помощью одного знакомого железнодорожника добралась до Пешта. Здесь ей удалось устроиться у своей тетки, и знаете, чем она занималась? С фальшивой трудовой книжкой ухаживала за могилами на фаркашретском кладбище. Шесть лет терпела. Но была труслива. Всегда твердила, что ей не избежать своей судьбы. Ее сестру и мать убили немцы. И вот неделю назад…