Она тихо ахнула и закусила губу, сдерживая громкий стон. Драко сильнее нажал на её попку всей пятерней, разминая её и разгорячая Гермиону ещё сильнее. Она прерывисто задышала, когда он медленно стянул с неё штаны. Трусиков на ней не было, и она почувствовала, как его пальцы скользнули между бёдер.
— Грейнджер… Ты… — он шумно выдохнул и тихо застонал. — Ты так сильно возбудилась! Не думал, что лечебный массаж так подействует на тебя…
— Драко, — жалобно пискнула она, его пальцы всё ещё лежали на её горящей от желания промежности, и Гермиона ненавидела то, что не может даже двинуться, чтобы получить немного наслаждения.
Но он понял её.
Драко осторожно развернул Гермиону на спину и одной рукой обхватил её грудь. Покружил большим пальцем на соске и легко ущипнул его.
— Драко! — вскрикнула она, волна возбуждения прошила всё её тело.
Другая его ладонь пришла в движение, гуляя по её влажным складочкам и клитору. Гермиона кусала губы, слёзы текли по её щекам, она тихо постанывала и дрожала.
— Всё хорошо, Грейнджер, давай, расслабься… Дыши… Всё хорошо… — шептал Драко, не отпуская её, заставляя её чувствовать и сходить с ума от этой невероятной, давно забытой гаммы ощущений. — Давай, моя хорошая…
Гермиона кончила тихо, зажмурила глаза и улетела куда-то, откуда ей не хотелось возвращаться. Ей казалось, что она видит то самое море, тихое и спокойное. Грейнджер дрейфовала на пульсирующих волнах удовольствия и медленно возвращалась в реальность.
— Как ты? — голос Драко и его теплое дыхание возникли где-то около лица.
Гермиона облизала пересохшие губы. Ей хотелось получить поцелуй. Хотя бы один маленький поцелуйчик, чтобы всё произошедшее стало завершенным актом.
— Мне… Понравился твой массаж… — выговорила она смущённо.
— Может, не будешь умирать? Я сделаю тебе море таких массажей. — усмехнулся Драко, а ей сильно, до боли в сердце, захотелось увидеть, как он улыбается. — Какая ты красная… Как роза на твоём столике… — она почувствовала, что его пальцы прошлись по её щеке, и вдруг одним он провел по её губам и тихо приказал: — Открой рот, Грейнджер.
Гермиона послушно открыла и палец со вкусом её же смазки погладил её язык. Медленно захватив его губами, она сделала сосущее движение, и услышала, как Драко удивлённо охнул. Палец резко выскользнул изо рта, и вдруг на её губы легли его губы. Ощущение его рта, движения его тёплых мягких губ, его бархатный язык… Всё это ударило по ней новой возбуждающе горячей волной и она, громко застонав ему в рот, содрогнулась вновь…
— Ты что, кончила от поцелуя? — спросил он удивлённо.
Гермиона стыдливо хихикнула:
— Да… Прости…
Драко рассмеялся вместе с ней и приобнял. А Гермиона вздохнула, наслаждаясь его прикосновениями. Хрипловатый смех Малфоя, кажется, делал её ещё более немощной. Она хотела унести эти секунды блаженства с собой, чтобы слушать его голос и трогать его смех на том свете. Если тот свет вообще существовал.
— Грейнджер, какая же ты… — пробормотал Драко. — Чувствительная… Я слышал, что такое бывает, но не знал, что это правда. Никуда не исчезай, сейчас принесу воды…
Он ушёл, а Гермиона счастливо улыбнулась. Пусть её жизнь подходит к концу, и она ничего не видит, с ней Драко. Это лучший подарок перед смертью.
Следующие дни они общались так, как будто между ними ничего не произошло. Как будто не было его тёплых рук на её спине, а потом между её бёдер, как будто он никогда не целовал её и не довёл два раза до оргазма. Драко всё так же аккуратно заботился о ней, кормил, возил на прогулку. Гермиона боялась начинать разговор о том самом вечере. Она посчитала, что Малфой молчит, потому что жалеет обо всём произошедшем.
А на улице началась жара. В тот день он надел на неё только сарафан и трусики.
— Драко, а кофту? — спросила она, когда он пересадил её в кресло.
— Не надо, сегодня очень жарко. Позагораешь немного, а то бледная, как будто в склепе живёшь.
Она отреагировала на его шутку грустным молчанием. После того вечера Гермиона стала немного молчаливее и задумчивее. Внутри неё что-то ломалось, и она чувствовала, что конец уже близко. Улыбаться ей было всё труднее.
Драко уверенно направил инвалидное кресло сразу же к морю.
— Мы сейчас с тобой, Грейнджер, кое-что сделаем… — проговорил он заговорщически.
— Что ты задумал? — Она удивлённо ахнула, когда он отстегнул её от кресла и поднял на руки.
Её голова улеглась в изгиб его шеи и она блаженно вдохнула еле уловимый запах малфоевской кожи. Море и его величие отошли на второй план. Она легонько коснулась губами мужской шеи, на что Драко в ответ сжал её крепче и потёрся щекой о её волосы на затылке. Этот жест привёл её в восторг, а сердечко на миг сжалось от нежности и счастья.
— Грейнджер, будет немного прохладно сначала… — предупредил Малфой, и она услышала всплеск.
Её тут же окатило холодной водой. Гермиона взвизгнула. Сарафан и трусики вымокли, а во рту оказались капли солёной воды.
— Что ты делаешь?! — закричала она, первым её желанием было схватиться за него покрепче, чтобы он не кинул её в воду.
— Вот тебе море! — торжественно проговорил Драко, крепко обнимая её и шагая дальше. — Подожди, сейчас пройду туда, где нет сильных волн…
Он опустил её в прохладную воду и удерживал только за талию. Её ноги и руки болтались под воздействием сил подводного течения.
— Драко… Драко… — с беспокойством бормотала Гермиона, невесомость убаюкивала её, и она боялась потеряться в этих странных ощущениях.
— Не бойся, я не отпущу тебя. Ты же любишь море, вот оно, обнимает тебя… — Гермиона почувствовала его мягкие губы на своём ухе, и больше всего её радовало в этот момент то, что обнимает её не море, а Драко.
— Я… Я не боюсь, — прошептала она, слёзы градом полились из глаз. — Я ничего не боюсь, когда ты рядом.
— Грейнджер, вот надо всё испортить… — вздохнул Малфой досадливо. — Ну чего ты ревёшь? Надеюсь, от счастья?
— Прости… — всхлипнула Гермиона, не понимая, почему в последнее время её так легко вывести на слёзы.
— Не извиняйся. Ты вообще никогда не должна извиняться. Особенно… — он сглотнул. — Особенно передо мной…
— Спасибо тебе за всё, — прошептала она ещё тише.
— Да ладно… — протянул Драко неверяще.
— Спасибо-то мне можно сказать? — возмутилась Гермиона на его упрямое недовольство. — Ты хороший человек! Ты заслужил немного благодарности! И я тебя…
— Ладно, хватит петь мне дифирамбы! — перебил он резко, и она представила, как Драко раздражённо закатывает глаза. — Я всего лишь окунул тебя в солёную водичку, а ты мне что, в любви собралась признаться?
Гермиона облизнула губы и подумала, что ни за что бы не призналась ему в любви. Она исчезнет из его жизни, и он не должен знать о её чувствах, о том, что влюбил её в себя, что заставил её страдать, желая невозможного. Гермиона не хотела, чтобы ему было больно.
Они вернулись уставшие и немного продрогшие. Драко не мог высушить и согреть её магией и поэтому засунул под горячий душ, хорошенько вытер колючим полотенцем и уложил под тёплое пуховое одеяло. Гермиона дико желала, чтобы он лёг рядом с ней, но попросить постеснялась.
Всё снова стало, как раньше.
Он принёс ей обед. Заботливо усадил и покормил куриным супом. Осторожно и медленно промокнул её губы салфеткой. Гермиона надеялась, что она не похожа на чудовище, и Драко хоть ненадолго задерживает свой взгляд на её лице и разглядывает. Сама она мечтала увидеть его, дотронуться до него, смотреть в его глаза. Но не имея такой возможности, ей было за счастье хотя бы слышать голос Драко…
— Гермиона, привет, наконец-то… — услышала Гермиона голос того, кто не навещал её, казалось, целый месяц.
— Гарри! — закричала она радостно.
А в палате вдруг повисла тяжёлая тишина. Гермиона ощутила напряжение кожей.
— Ты?! Что ты делаешь рядом с ней? — она поняла, что Гарри не знал, кто ухаживал за ней всё это время, его весёлый голос изменился до угрожающего. — Какого чёрта тут происходит?