«Как йод разбавленный», – мелькнуло у Вали в голове. А потом она каким-то образом оказалась на кровати. Чужие руки трогали все ее тело. «Хоть грудь удалась», – удовлетворенно думал Дмитрий. Валя совсем не сопротивлялась, она же любила. Только когда Дима целовал, ее почему-то мутило, во рту было слишком мокро и как-то пресно. Он слегка отстранился и стал снимать рубашку, а Валя подняла глаза вверх и увидела ползущего жирного таракана. Тогда-то ее и вырвало.
– Так у вас ничего не было? – спросила Соня.
– В тот вечер – нет,– сказала Валя грустно, – представляешь, так неудобно, некрасиво получилось с этим моим, – она долго подбирала слово, – казусом. Туалет в этой гостинице в конце коридора, который мне показался очень длинным. Я все шла и шла до него, голова кружилась, стены обступали меня. Они такого грязно-зеленого цвета. Я зашла в туалет, посмотрела на эти ужасные унитазы, которые сто лет не мыли…и меня снова вырвало. Потом взяла ведро, убиралась в этом чертовом «пенале».
– Да тебя рвало, скорее всего, от этой «Клюквы на коньяке», да от Димочки драгоценного, а не от брезгливости. – Сказала Соня язвительно.
***
Солнце уже закатилось, пора было собираться домой. И жутко хотелось есть.
– Ты не права, – сказала Валя, отряхивая свою юбку, – зачем ты с таким неуважением отзываешься о Дмитрии. Он – прекрасный человек.
– Ага, – согласилась Соня, – споил малолетку в грязной гостинце.
Валя насупилась, хотела что-то возразить, но передумала.
Девушки купили по паре чебуреков в палатке на набережной, выстояв предварительно большую очередь. Они молчали, так как были утомлены беседой. Валя, как обычно, анализировала произошедшее с ней, и чувства такие возвышенные и чистые, после того, как она проговорила это вслух, не казались ей уже безупречными. Они сели на лавочку и прикончили теплые и вкусные пирожки.
– Я пить хочу, – сказала Соня, вытирая пальцы салфеткой. И с досадой понимая, что одной салфетки очень мало для таких жирных пальцев.
– Я тоже, – ответила Валя, прожевав. – Пойдем, чаю выпьем. Сейчас только выберем кафе попроще.
Таковое нашлось быстро. Деревянные лавки и длинные столы, соединенные друг с другом. «Как парты старого образца», – подумала Соня. Девушки продавщицы сидели за столом и беседовали о чем-то с весьма серьезным видом. Валя тактично покашляла. Неопрятная крашенная блондинка недовольно обернулась, но постаралась взять себя в руки:
– Чем могу помочь, – спросила она, навешивая на лицо полуулыбку.
– Нам по чашке чая, – сказала Валя.
Девушка стерла с лица признаки приветливости и отрывисто бросила:
– Садитесь, принесу.
– Только мне без сахара, – крикнула в ее раздраженную спину Соня.– Знаешь, – сказала она Вале, усаживаясь напротив нее, – я обо всем догадалась.
– О чем спросила Валя? – ища взглядом салфетки.
– Да, про Димочку твоего, зря ты скрываешь, я не такая дура.
– Что скрываю, – удивилась Валя, посмотрев на Соню.
– Что он муж твоей разлюбезной Верки.
– Соня, ты о чем…– сказала Валя тихо и испуганно
– Ваш чай, – блондинка швырнула чашки девушкам, – с вас шесть гривен.
– Шесть гривен!!! – Закричала Валя, – шесть гривен за две небольшие чашки кипятка, – она брезгливо схватила пакетик с блюдечка, – да еще и пакетик без обертки!!! Забегаловка.
Официантка уперла руки в боки и закричала в ответ.
– Вот и пейте чай в своей Москве на берегу моря. Если найдете там море.
Ее подружки одобрительно засмеялись. Видимо, это было обыденным аргументом.
– Мы не москвички, – сказала Соня.
– Вот, – Валя полезла в кошелек, – вам 3 гривны. Если не устраивает – зовите хозяина, бандитов, консула российского.
Блондинка хмыкнула и ушла.
– А у нас в Крыму есть консул? – удивилась Соня.
– С чего ты взяла, что он муж Веры, – закричала Валя.
Официантка, уже усевшаяся к своим подругам, испуганно оглянулась.
– Но он же жену свою у тебя искал, – растерянно промямлила Соня, – а у вас с Веркой только одна цифра отличается. Я иногда к ней попадала, когда тебе звонила.
Валя с остервенением взяла в руку чашку, глотнула и сильно обожглась.
– Точно, – сказала она, ставя чашку и плача от боли или от обиды, – как я сразу не догадалась. Теперь все сходится.
– Что сходится? – спросила Соня, умирая от жалости.
– Да всё, – ответила Валя, положив голову на скрещенные руки на столе, и разрыдалась в голос.
– Ну как, как я сама не догадалась,– всхлипывала Валя. – Верка же – Вероника, она так ненавидела это имя, что даже не представлялась так. А Дмитрий, он же…вот гад. Он поэтому и на первое свидание опоздал, и назначил его так далеко от дома.