Одним курсом
Дальнейшее положение штаба высадки определилось в соответствии с новой оперативной обстановкой. После высадки десантов у Керчи и Феодосии Закавказский фронт был переименован в Кавказский, и Черноморский флот поступил в его оперативное подчинение. Командующий фронтом своей директивой обязал флот поддерживать действия [110] 44-й армии огнем корабельной артиллерии, а также продолжать наращивать силы феодосийской группировки войск и доставлять ей необходимое снабжение.
Так что мы остались в Феодосии. Вражеская авиация к тому времени активизировалась. Это мы почувствовали еще 31 декабря, когда разгружался второй эшелон десанта. Теперь ее налеты стали все чаще. 1 января эсминцы маневрировали в заливе под гул висящих над ними неприятельских самолетов.
Но если маневренным и вооруженным неплохой зенитной артиллерией боевым кораблям приходилось туго, то каково же было грузным неповоротливым транспортам с их небольшими зенитными пушчонками. К тому же воздушные налеты порой заставали их в порту у причалов. Тогда опасность еще более возрастала.
В этот день под фашистскими бомбами в порту погиб транспорт «Ташкент». Он прибыл сюда еще с первым эшелоном десанта и разгружался у Защитного мола. При отходе от мола на винт судна намотались обрывки сетей бонового заграждения. Из-за этого «Ташкент» не смог своевременно уйти в Новороссийск. И вот он стал добычей гитлеровских летчиков.
3 января фашисты потопили транспорт «Зырянин», вторично пришедший в Феодосию с войсками и боевой техникой. На следующий день погибли еще два судна.
Я послал начальнику штаба флота шифровку с просьбой усилить противовоздушную оборону порта и установить такой порядок движения транспортов, чтобы они находились в Феодосии только в темное время суток.
Из Новороссийска на крейсере «Красный Кавказ» к нам был направлен отдельный зенитный артдивизион. Крейсер, конечно, не успел залечить своих ран. По-прежнему у него зияли пробоины в бортах, заделанные наспех подручными средствами. Ему было рискованно выходить в это плавание. Но штаб флота не располагал другими кораблями. И «Красный Кавказ» пошел в свой очередной трудный поход.
В пути случились непредвиденные задержки. И разгрузка крейсера в Феодосии затянулась до восхода солнца. Над портом появилась шестерка «юнкерсов». Четыре бомбы упали совсем близко. В бортах - три пробоины ниже ватерлинии. Аварийные партии бросились заделывать их. [111]
Крейсер ушел от нас, получив новые весьма серьезные повреждения. Весь путь до Туапсе команда боролась за непотопляемость корабля. Работали все водоотливные средства. И мужество, выдержка экипажа взяли верх над грозящей бедой. Крейсер, сильно осевший от принятой воды, все же дошел своим ходом до Туапсе.
С прибытием зенитного дивизиона Феодосийский порт хоть в какой-то степени был защищен от ударов с воздуха. К тому же мы теперь стали придерживаться иного порядка разгрузки транспортов. Их приход в порт рассчитывался на темное время суток. Если за ночь не успевали переправить на берег весь груз, с наступлением рассвета судну приходилось покидать гавань и удаляться от берега миль на пятнадцать, а вечером возвращаться для продолжения выгрузки. Теперь транспорты гораздо реже попадали под бомбежку.
С самого начала войны мы крепкой нитью были связаны с ними. Командуя «Червовой Украиной», я не раз конвоировал транспорты и в Одессу и в другие места. Нападая на конвои, фашистские летчики в первую очередь стремились поразить какое-нибудь из конвоируемых судов. Это и понятно. На них были батальоны и полки, ценный груз. К тому же транспорты являлись удобной целью - крупной и малоподвижной, не имеющей возможности дать сильный отпор. Мы прикрывали их, как могли. И горе было нам, если погибало какое-либо судно. Не уберечь его значило не уберечь друга, несущего на своих плечах тяжелую и такую нужную ношу.
В операции под Феодосией участвовали полтора десятка транспортов различного вида и водоизмещения.
Первым транспортом, зашедшим в Феодосийский порт вместе с боевыми кораблями в памятную ночь на 29 декабря, был теплоход «Кубань». Он швартовался к Широкому молу после «Красного Кавказа», в том же самом месте под непрерывным прицельным артиллерийским и минометным огнем. Выгрузку транспорт закончил на два часа раньше намеченного срока. При маневрировании у выхода из порта артиллерийский снаряд попал в грузовую стрелу правого борта. На ходовом мостике крупным осколком был убит капитан Георгий Иванович Вислобоков. Командование принял старпом С. М. Шапошников. Удачно уклоняясь от атак вражеских бомбардировщиков, 30 декабря «Кубань» благополучно прибыла [112] в Новороссийск. За период с 28 декабря 1941 года по 11 января 1942 года она сделала в Феодосию четыре рейса.
Пароходы «Фабрициус», «Курск» и «Красногвардеец» пришли в Феодосию со вторым эшелоном десанта. Они подверглись в порту наиболее сильным ударам с воздуха. Вот что вспоминает капитан парохода «Фабрициус» М. И. Григор: «Наша группа во втором эшелоне десанта состояла из трех транспортов: «Фабрициус», «Красногвардеец» и «Курск». Каждый капитан получил от командования свою диспозицию у причалов порта Феодосия.
Дул жестокий норд-ост, временами с пургой. В глубокой темноте вышли в море, эскортируемые эсминцем и тремя сторожевыми катерами. Почти одновременно вторая группа более быстроходных судов - теплоход «Калинин» и пароход «Димитров» - пошла из Туапсе южным путем. Мы должны были соединиться с ними около полуночи 30 декабря.
В море ветер стал еще сильнее, началось обледенение. «Фабрициус» управлялся с большим трудом. Появилась угроза, что судно может снести к опасным зонам Керченского полуострова. Нас уваливало под ветер, а машины не справлялись с дрейфом.
Пурга и испарения подолгу скрывали из поля зрения весь караван и корабли охранения. Почти невозможно было вести счисление пути. Изредка вдалеке показывался ближайший сторожевой катер. Он почти совершенно обледенел. Экипаж его упорно боролся со стихией, непрерывно скалывая ледяную кору с палубы и орудия.
У всех было одно стремление - не опоздать в Феодосию, своевременно подвезти подкрепление первому десантному отряду.
К полуночи ветер начал немного стихать, зыбь стала легче. Около часу ночи пароход уже мог развивать скорость до пяти узлов. Вскоре в темноте обозначились силуэты судов второй группы, идущих с юга. Показался и Феодосийский порт - там были видны вспышки орудийных залпов и слышна канонада.
Мы полным ходом форсировали узкий проход и направились в середину порта. В темноте я неожиданно обнаружил, что наш причал занят «Красногвардейцем». Значит, диспозиция нарушена. Но тут к борту подошел [113] катер командира отряда транспортов капитана 2 ранга Филиппова. От него получил приказание швартоваться с внешней стороны Широкого мола.
Для этого потребовалось выйти из порта. Несмотря на отжимный ветер, ошвартовались к молу быстро. Экипаж, включая и штурманов, заранее был расписан по рабочим местам. Каждый понимал, что промедление в действиях грозит гибелью. Работать было тяжело. Палуба и такелаж обледенели. Но все делалось быстро. По широким сходням на берег устремились десантники, держа автоматы наготове.
Для отражения налетов фашистской авиации в первую очередь выгрузили зенитные пушки и счетверенные пулеметы. К трем часам ночи на борту кроме экипажа оставался только рабочий батальон, приданный нам для выгрузки техники и боеприпасов.
Через час на борт прибыли командир и комиссар отряда десантников. Они поздравили экипаж с выполнением задания и сообщили, что получено приветствие Верховного Главнокомандующего участникам боев за Керчь и Феодосию. Эта весть моментально облетела все судно. Еще быстрее закипела работа.
Подходил рассвет. Грузов оставалось немного. Но появилась опасность воздушных налетов. Над портом прошел неприятельский разведчик, а вскоре показались группы бомбардировщиков. Прорываясь в окна между облаками, иногда на высоте 300-400 метров, они сбрасывали на территорию порта фугасные и осколочные бомбы.