Один за другим входят они в каюту, рассаживаются, кто на чем. В основном это корабельные старожилы. Понимаю, что надо щадить их самолюбие, и потому о своих впечатлениях говорю возможно мягче. Но, видимо, зря дипломатничаю.
- Эта окирковка всем нам стоит поперек горла, - первым подает голос капитан-лейтенант Сергиевский. - Но что делать? Сколько помню, моряки всегда выходили на нее с молотком и щеткой.
- Ручной молоток и ручная щетка - это одно, а механический молоток и механическая щетка - совсем другое.
Все оборачиваются к офицеру, который высказался так загадочно. Он невысок, черняв, с темными задумчивыми глазами. Мне он уже знаком. Это командир дивизиона живучести военинженер 2 ранга Айзин. Оказывается, его уже давно занимает проблема окирковки.
- Есть одна возможность ускорить процесс, - говорит Айзин. - Надо механизировать труд краснофлотцев. Кое-какие соображения у меня имеются, но не все еще додумано до конца.
Арон Бентионович Айзин слыл на корабле неутомимым рационализатором. Инженер с творческой жилкой. Недаром впоследствии, пройдя многие ступени флотской службы, он возглавил технический отдел флота. На совете офицеров мы поручили ему руководство корабельными рационализаторами. Пусть все они думают над тем, как ускорить и облегчить ремонтные работы.
Запомнилось выступление Мартынова. Он предложил обратиться за помощью к коммунистам и комсомольцам. Это и было сделано на проведенных вскоре партийном и комсомольском собраниях.
В те дни офицерам крейсера пришлось провести немало бесед с краснофлотцами и старшинами. Подходишь к группе работающих в каком-нибудь корабельном помещении, спрашиваешь:
- Тяжело, товарищи? [12]
- На тяжесть не жалуемся. А вот медленно дело идет. Плавать - не то что пылиться у заводской стенки.
После такого вступления разговор переходил на конкретные темы - где чего не хватает, какие участки отстают. Нередко тут же находили и выход из положения.
Вскоре темп работ стал выше, и что самое главное - пошел поток самых разных рационализаторских предложений. В береговой казарме пришлось выделить помещение - кабинет рационализатора. Здесь вечерами, а иногда и днем собирались подопечные Айзина, горячо спорили, делали расчеты и чертежи. Из краснофлотцев здесь чаще всего можно было видеть таких смышленых ребят, как Спитченко, Шишков, Казак.
Из того, что сделали корабельные умельцы, мне более всего запомнились два творения. Первое - электрощетка. Переносная, компактная, из жесткой стальной щетины, она оказалась весьма удобной для сдирания ржавчины с корпуса крейсера. Второе - механический молоток, наподобие пневматического шахтерского отбойного молотка. После опробования первых образцов наши мастера вместе с заводскими специалистами размножили их. Проблема злополучной окирковки была решена.
Возложенные на экипаж работы пошли быстрее. А заводские специалисты действовали в прежнем невысоком темпе. В машинном отделении лежали без движения части разобранных агрегатов, насосов, со дня на день откладывался монтаж оборудования котлов. Докладывая об этом, Александр Фомич Трифонов хмурился:
- Выбиваемся из графика.
Я попросил его изложить на бумаге претензии к заводу, и мы пошли к директору Н. М. Сургучеву.
- Понимаю вас, товарищи, - сказал Сургучев. - Но и вы нас поймите. Мастера брошены на «Парижанку». А вы у нее, так сказать, в кильватере.
Опять тот же разговор о первоочередности ремонта линкора «Парижская коммуна». Большому кораблю, конечно, большое плавание. Но ведь и крейсер - единица немалая. Не в интересах флота долго держать его у заводского причала.
Я знал, что флотские дела всегда близко к сердцу принимал первый секретарь Севастопольского горкома партии Борис Алексеевич Борисов, сам в недавнем прошлом [13] военный моряк. А что, если пойти к нему? И вот я в горкоме партии.
Узнав о цели моего визита, Борис Алексеевич развел было руками, но я перешел в наступление:
- Если завтра война, может быть, крейсер окажется нужнее линкора. Вам, как моряку, это должно быть понятно.
Борисов выслушал мою горячую речь, улыбнулся:
- Для каждого командира лучший корабль тот, которым он командует. Но кое в чем вы правы. Поговорю с директором.
Через несколько дней мы почувствовали, что свое обещание секретарь горкома сдержал. На корабле прибавилось число рабочих, завод нашел запасные части, в которых раньше отказывал.
- Перехватываете инициативу? - сказал мне встретившийся на причале командир линкора капитан 1 ранга Ф. И. Кравченко.
- Уравниваем шансы, - ответил я. - Объект № 2 тоже хочет плавать.
Ответственная должность
Когда корабль в ремонте, командир может часто бывать дома. Нет походов, нет оперативных дежурств. Но я редко брал «увольнения на берег».
Намаешься за день на корабле в бегах и хлопотах, а вечером надо еще поговорить то с тем, то с другим - знакомство с экипажем крейсера далеко не завершилось. Да сумей еще выкроить время для самостоятельной командирской подготовки.
Теоретических знаний, умения разбираться в разных служебных тонкостях у меня, пожалуй, хватало. За плечами были Военно-морская академия, оконченная в 1931 году, два года учебы в Академии Генерального штаба, опыт длительной флотской службы. Но у меня были самые общие представления о крейсерах, их возможностях и тактико-технических данных. А «Червона Украина» имела свои, только ей присущие, особенности. И можно ли было командовать ею, не познав этих особенностей, не изучив ее во всех деталях?
На своем веку я видел немало командиров. Одни выходили из штурманов, другие из артиллеристов, третьи [14] из минеров. Нередко считалось, что бывшим штурманам командирский мостик подходит более всего. Не ошибется в расчете курса, не потеряет места в море, знает все фарватеры, бухты, мысы, маяки на своем театре, или, говоря иначе, в своем районе плавания.
Это, разумеется, очень важно. Без отличных штурманских знаний и навыков нет командира. Но нельзя сводить искусство командования кораблем только к искусству кораблевождения. Все тут гораздо сложнее.
По команде с мостика работают корабельные машины то на малом, то на среднем, то на самом полном ходу. И ты должен ясно представлять, сколько времени и на каком режиме они могут действовать. От командира исходит приказание на открытие артиллерийского огня. Но если ты не знаешь артиллерии, разве сможешь правильно, расчетливо, на полную мощь использовать ее ударную силу? Это же относится к минному оружию, связи, ко всей другой технике.
А представим себе, что в бою или в обычном плавании корабль получил повреждения. Где-то пробоина в борту и какие-то помещения заливает вода, где-то бушует огонь, подбираясь к жизненно важным центрам. И первая команда, и последнее решение опять-таки за командиром. Какое нужно точное знание всего корабельного устройства, чтобы ни в чем не ошибиться!
«Пока идет ремонт, у вас будет возможность досконально изучить корабль», - вспомнились слова Наркома Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецова. И я старался не упускать такой возможности.
Многие дни начинались с того, что я надевал комбинезон и спускался по трапам вниз, чтобы продолжить исследование обширного хозяйства электромеханической боевой части. В связи с ремонтом значительная часть механизмов находилась в разобранном виде, и можно было осмотреть их не только с внешней стороны, но и внутри.
Учиться без учителей трудно. Моим основным консультантом был Александр Фомич Трифонов. Но не станешь же постоянно таскать за собой по трюмам человека и без того весьма занятого. «У нас очень хорошие старшины команд», - осторожно подсказал он однажды. И я стал задавать вопросы старшинам. Например, отличнейшим специалистом по корабельным котлам был немало [15] уже послуживший на флоте старшина Рожков. Он с удовольствием и даже с какой-то гордостью (сам командир спрашивает!) давал объяснения. В изучении устройства главных турбин и турбодинамо мне старательно помогал старшина Петров. Не раз приходилось пользоваться и толковыми объяснениями знатока трюмных систем старшины Чижева, хозяина палубных механизмов и устройств главного боцмана старшины Суханова.