Я поспешил к причалам, куда в наступающих сумерках подтягивались автомашины, танки, пушки, чтобы занять заранее определенные для них места на кораблях и судах.
Вскоре темнота совсем укрыла берег. И тогда, не зажигая в целях маскировки ни единого огня, моряки и морские пехотинцы начали свою нелегкую работу. Рычали моторы танков, осторожно взбиравшихся по носовым сходням болиндеров. На канонерских лодках скрипели тросы корабельных стрел, поднимавших пушки и ящики с боеприпасами.
Приняв полагающийся им груз, корабли и суда отошли от причалов и, рассредоточившись, направились в назначенные им укромные места в районе бухты.
В Туапсе погрузка боевой техники несколько задержалась. Об ее окончании мне доложили лишь днем 3 февраля. В донесении говорилось также, что началась посадка на корабли и личного состава десантных частей. Ведь по плану операции второму эшелону следовало выйти в море на несколько часов раньше первого, чтобы вовремя прибыть к месту высадки. В 15 часов 40 минут из Туапсе сообщили, что транспорты и корабли охранения начали движение в сторону Озерейки.
А у нас в Геленджике в это время к причалам подошли лишь первые подразделения морских пехотинцев.
Следя за посадкой бойцов на катера, канонерские лодки и болиндеры, я невольно, как и перед десантом в Феодосию, обращал внимание на моряков штурмового отряда, спокойно идущих к сторожевым катерам. Это добровольцы с кораблей и из подразделений Новороссийской военно-морской базы. Несмотря на зимнюю пору, многие из них в бушлатах и бескозырках. Бравые ребята!
Отряд сторожевых катеров возглавляет капитан 3 ранга В. П. Иванов — тот самый Иванов, который открывал нам «ворота» Феодосии в памятную декабрьскую ночь 1941 года. Подхожу к нему, здороваюсь, спрашиваю о самочувствии. Не думалось тогда, что вижу его в последний раз…
К семи часам вечера посадку закончили. Корабли и суда стали выбирать якоря и сниматься со швартовов.
«Незаможник», на котором я держу свой флаг, первым выходит из бухты. В кильватер ему следуют «Железняков», три базовых тральщика, ведущие на буксирах приплюснутые коробки болиндеров, за ними три канонерские лодки. Со стороны моря колонну охраняют пять сторожевых катеров.
Огибаем обрывистый мыс Толстый. И сразу ветер бросает в лицо соленую водяную пыль. Облака низко висят над морем, по которому катятся белые пенистые барашки. Корабль начинает покачивать. Ничего удивительного — для здешнего февраля обычная погода.
«Незаможник» держит малый ход, подстраиваясь под скорость всего маломаневренного отряда. Но через полчаса сигнальщики докладывают, что идущих в кильватер судов не видно. Куда они подевались?
Приказываю командиру эсминца П. А. Бобровникову повернуть на обратный курс. Идем этим курсом чуть ли не до самого мыса Толстый и только тогда обнаруживаем отставшую колонну. Она потеряла строй. Выясняется, что у двух тральщиков, ведущих за собой болиндеры, лопнули буксиры. Не так-то просто завести новые в темноте и при ветре.
Наконец причина задержки устранена, колонна продолжила путь. Но скоро не выдержал буксир на третьем тральщике. Опять стоим, ждем, волнуемся, потому что теряем время. Только возобновили движение — на том же, третьем, тральщике еще раз порвался буксир…
Вот они — «сюрпризы» непогоды. Однако задерживаться больше нельзя. Даю по отряду сигнал — не останавливаться. Тральщику приказываю, после того как заведет новый буксир, двигаться самостоятельно.
Идем очень медленно. Становится ясно, что мы никак не успеем подойти к Южной Озерейке в назначенное время, то есть к часу ночи. А ведь корабли эскадры, находящиеся теперь в пути, будут действовать точно по плану. Получится большой разрыв между артиллерийской обработкой участка высадки и самой высадкой.
После некоторых раздумий решил дать радиограмму командующему флотом и командующему эскадрой с просьбой задержать начало артподготовки на полтора часа.
Ветер не стихает, и волна не уменьшается. Тральщики с трудом буксируют болиндеры. Из-за них отряд не может форсировать ход.
Когда до Южной Озерейки осталось несколько миль, дал по отряду сигнал — перестроиться в ордер № 2, то есть принять тот обусловленный планом высадки порядок, в котором корабли и суда должны подходить к берегу. В темноте впереди по курсу уже угадываются неясные очертания береговых высот. А время приближается к половине третьего — к тому сроку, на который мы просили перенести начало артиллерийской подготовки. Учтена ли эта просьба, нам пока неизвестно. И кораблей эскадры что-то нигде не видно.