Положение усугубилось, конечно, и тем, что неприятель, судя по всему, разгадал наш замысел и приготовился к встрече десанта. Надо полагать, что мы его насторожили сами. Тайна подготовки операции соблюдалась не столь строго. Нерасчетливо действовали разведчики. Во время подготовки операции они предприняли двадцать две попытки высадиться на занимаемый противником берег. Значительных результатов разведка не принесла, а по ее усиленному вниманию к побережью враг мог судить о нашем замысле.
Нельзя не сказать и о том, что самые серьезные последствия для всего хода событий имело неудачное наступление частей Черноморской группы войск, которые должны были прорвать оборону немцев на суше и обойти Новороссийск с северо-востока. Ведь в расчете на это и строили мы свой план. Но сухопутные войска оборону неприятеля не пробили, и гитлеровцы получили возможность сосредоточить против десанта все свои усилия.
Высаженные под Озерейкой без малого полторы тысячи десантников мужественно сражались с превосходящими силами противника. Они атаковали позиции фашистов, уничтожили немало солдат и офицеров, огневых средств. Так прошли сутки, наступили вторые. У десантников кончались боеприпасы. Но сколько ни пытался враг смять и уничтожить этот, в сущности, небольшой отряд, ничего не получалось. Порой дело доходило до рукопашной.
Потом десантники получили приказ пробиваться к Мысхако. Прорыв стоил немалых потерь, но все-таки часть отряда пришла в Станичку, вторая группа добралась до берега в районе горы Абрау, откуда была снята нашими кораблями.
Десантники на двое суток сковали у Озерейки почти целую неприятельскую дивизию, облегчая тем самым положение куниковского отряда на плацдарме у Станички.
Когда вспомогательное направление высадки десанта превратилось в основное, главное, плацдарм у Станички вопреки возраставшему противодействию противника стал непрерывно расширяться, происходило стремительное наращивание сил.
К 15 февраля общее количество высаженных в Станичке войск достигло 17 тысяч человек с танками и артиллерией. В дальнейшем плацдарм удалось расширить до 45 квадратных километров и сосредоточить здесь целую армию численностью до 40 тысяч человек с большим количеством оружия, боеприпасов, продовольствия и снаряжения.
На этом плацдарме, вошедшем в историю Великой Отечественной войны под названием Малой земли, в течение восьми месяцев не утихали бои. Проявляя исключительный героизм, советские воины оттянули сюда значительные вражеские силы. А потом, осенью 1943 года, когда начались боевые действия по освобождению Новороссийска, с плацдарма наносился мощный удар по флангу гитлеровских войск. И это немало способствовало успеху общего наступления.
Так что есть основания высоко оценить значение операции, начатой под Озерейкой и продолженной в Станичке. Но и уроки ее забывать нельзя.
Эскадра входит в родную гавань
Конец октября 1944 года. Крейсер «Ворошилов» стоит на рейде Цемесской бухты. По старой флотской привычке я встаю рано и выхожу на крыло мостика. Солнце поднимается из-за гор, и под его лучами сверкает гладь бухты. От воды веет утренней прохладой и тем удивительным соленым запахом, который присущ только морю и который хочется вдыхать бесконечно.
Смотрю; на склоны гор, покрытые зеленью, на город… Остовы домов с зияющими глазницами окон, закопченные стены, торчащие среди развалин. И сознание сразу возвращается к действительности. Война продолжается, и начинается ее новый день.
Уже полтора года я командую эскадрой Черноморского флота. Это назначение состоялось через два месяца после знаменитых событий у Озерейки и Станички. Эскадра — хозяйство большое. Один лишь утренний доклад начальника штаба об оперативной обстановке, состоянии кораблей и полученных приказаниях занимает чуть ли не час. А потом — либо поездка в Поти, где ремонтируются крейсера и эсминцы, либо занятия с командирами кораблей, либо разбор боевых действий.
Но сегодня в обычный распорядок вносится изменение. Оперативный дежурный докладывает, что к нам из Геленджика направился командующий флотом.
Встречаю вице-адмирала Октябрьского у трапа. Филипп Сергеевич, судя по его лицу, чем-то взволнован.
Проходим в каюту. Там командующий, оставив официальный тон, говорит:
— Радуйся, Николай Ефремович. Эскадра возвращается в Севастополь.