— То, что мертво, умереть не может, — сдался Марден.
— То, что мертво, умереть не может! Вот я и не умру.
— Если уж ты решил идти в Стигай в одиночку, — сказал Рамман, — то тебе не помешает пара советов. Так вышло, что мой теперь уже покойный знакомый Маркай бывал в Краю Теней, хотя к Стигаю он даже и не думал приближаться — поэтому ещё был жив, — миэринец криво усмехнулся. — Во-первых. Мы все знаем — есть здесь нечего. Нагрузи лодку припасами по максимуму. И водой. Призрак-трава смертельно ядовита. Мясо чудовищ, которых можно встретить в Краю Теней, скорее всего, ядовито; более того, скорее уж эти чудовища смогут с тобой справиться. Да о чём говорить? Ты же видел живых драконов. Вода из Пепельной непригодна для питья. Лучше к ней даже не прикасаться и тем более не проглатывать. Умывайся водой из бурдюка. Несмотря на это, Пепельная сама по себе считается относительно безопасным маршрутом. Пойдёшь посуху — утомишься тащить поклажу, да и больше шансов, что из гор вылезет кто-нибудь, кто захочет сцапать. Старатели раньше ходили в горы, говорят, и сейчас кое-кто осмеливается, но только с надёжными проводниками и большой, хорошо вооружённой группой. Что же до Стигая… только слухи. Говорят, что это самое кошмарное место в мире. Говорят, что даже в Йине всё не настолько паршиво. Даже заклинатели теней туда не ходят, а кто пытался — сгинули без следа. Но есть одна догадка. Не знаю уж, верна ли она или нет, но, быть может, она спасёт тебе жизнь. Пепельная зажата высокими горами, и солнце показывается над ней только в середине дня. А Стигай и вовсе расположен в ущелье. Лишь на несколько минут туда падает солнечный свет. Ты видел теней, ты видел порождения Бездны, ты знаешь, что весь этот ужас — порождения ночи и темноты. Если уж ты решил зайти в Стигай, сделай это в те самые несколько светлых минут.
Теон кивнул, сглотнув подступавший к горлу комок. Ему становилось страшно. Он уже неоднократно успел пожалеть о своём решении, но полагал, что отступать теперь не должен. Липкий страх охватывал его при одной мысли о чудовищной стране, в которую он пойдёт в одиночку. Даже кошмар в Йине казался чем-то не настолько грозным. Теон потрогал обсидиановое кольцо на пальце — дар Глубоководных. Стало чуть легче.
— Знаешь, мы ведь в таких переделках уцелели, — неожиданно тепло улыбнулся Рамман. — Мы, возможно, единственные люди, которые выжили в Йине. Возможно, тебе и впрямь благоволят боги, Теон Грейджой. Возможно, ты прав и здесь ты дойдёшь до триумфа.
Теон кивнул, но затем судорожно выдохнул и обнял слегка опешившего от такого проявления чувств миэринца.
— Ты здорово мне помогал, Рамман, — сказал он. — Без тебя, наверное, мы бы пропали. Спасибо, друг.
— Я лишь путешествую по миру, исполняю воля короля и помогаю хорошим людям, — улыбнулся переводчик. — Это было захватывающее приключение.
— Мы будем ждать на рейде в порту Асшая, — сказал Марден уже при отплытии, прощаясь с Теоном, садящимся в нагруженную лодку. — А «Бурерождённая» пойдёт к восточному берегу. Если вдруг что-то пойдёт не так и Вам придётся ломануться через горы, Капитан, то Вы сможете рассчитывать, что Вас найдут и подберут.
Теон кивнул.
— То, что мертво, умереть не может! — крикнул кто-то из матросов.
— То, что мертво, умереть не может, но восстаёт вновь, сильнее и крепче, чем раньше! — крикнул Теон, стукнув кулаком по груди.
После этого он сел и решительно ударил вёслами по чернеющим водам Пепельной, направляя лодку против течения и прогоняя мысли из головы.
К закату он уже уплыл довольно далеко от Асшая. Высоченные горы нависали с обеих сторон; течение было не очень быстрым, но всё же Теон устал, и не только от постоянной гребли, но и от какого-то тяжёлого ощущения. То ли оно было вызвано странным удушающим запахом, исходившим от вод Пепельной, то ли сам воздух был каким-то неприятным, словно ядовитым, и не вдыхался свободно в лёгкие, а как будто растекался по телу, отравляя собой каждую его клеточку. Теон вспомнил рассказы о том, что в Асшае ни у кого не рождаются дети. «По крайней мере в моём случае ничего не изменится», — мрачно усмехнулся он про себя, вытащив лодку на скалистый берег и достав солонину. Вокруг было очень тихо; если здесь и обитали чудовища, то они явно не спешили дать о себе знать, но на всякий случай Теон постоянно держал лук со стрелами при себе. Сумерки пролетели быстрее, чем Теон закончил свою трапезу и устроился на ночлег под нависавшей скалой. Железнорождённому, однако, не спалось. Страх не отпускал, а напускная бравада улетучилась без следа; чтобы развлечься, Теон стал осматриваться. Воды Пепельной в темноте стали светиться бледно-зеленоватым светом, совсем непохожим на мягкий свет луны, но каким-то мёртвым и гнетущим. На противоположном берегу скалистый склон тоже светился, похожим светом; то была призрак-трава. Теону стало интересно разглядеть это ядовитое растение вблизи, и он решил, что на следующий день непременно сделает это.
Ему снилось воинство Бездны; не только тени и сгустки мрака, но и жуткие, невообразимо уродливые создание бросались на уже знакомых Теону существ с щупальцами и перепонками. Глубоководные держали оборону, но силы были неравны. Наконец, самый большой и сильный Глубоководный упал, протяжно булькая и истекая кровью. Теон прислушался к предсмертным хрипам существ, связь с которыми уже неоднократно спасла ему жизнь.
— Беги… Спасайся… Тьма… Смерть…
Теон так и не понял, обращаются ли Глубоководные к нему или просто пытаются дать дельный совет выжившим и убегающим от преследования товарищам. Где-то вдали показался чёрный город, в сторону которого они убегали. Такой же чёрный, как Асшай и Йин, но больший по размеру. Неужели Стигай, подумал Теон? Возможно, он на верном пути?
Он проснулся от мерзкого чавканья. Уродливая слепая рыба наполовину высунулась из воды и хватала кость, брошенную Теоном во время ужина. Теон помнил, что этих рыб тоже не следует ловить и есть, и предоставил мерзкому созданию заниматься далее своей отвратительной трапезой. Надо было собираться. По его расчётам, до Стигая было около двух недель пути, и ему следовало поторопиться, ведь запасы еды и воды были не бесконечны. Позавтракав, железнорождённый столкнул лодку в реку и сел за вёсла.
По мере плавания скалы всё теснее смыкались вокруг реки, и в скором времени Теон перестал видеть солнце, за исключением коротких полуденных мгновений. Река становилась всё более узкой и быстрой, и Теону было всё тяжелее грести против уже весьма бурного течения. Время от времени в горах попадались тропинки, но Теон помнил наказ не сворачивать с реки, тем более однажды, когда ему захотелось разглядеть одну из таких тропинок и он подплыл к берегу, совсем рядом раздался жуткий вопль, напоминавший не то крик виверны, не то рёв дракона. Теон немедленно вернулся на середину русла и пару часов грёб так, как никогда в жизни, но неведомое чудовище не стало показываться.
Лёжа вечером на небольшой поляне среди высокой, выше человеческого роста, призрак-травы, Теон рассматривал её вблизи. Как ни странно, стебли травы не были однородны, и светились они тоже неравномерно. На вид они были прозрачные, как будто стеклянные, с узелками, в которых были как будто фонарики, заливавшие весь стебель мертвенно-бледным светом. Теон помнил, что трава ядовита, но не удержался от того, чтобы взять и оторвать стебель, чтобы разглядеть получше. Едва он это сделал, как тут же охнул от боли и бросил стебель, из которого вытекало что-то светящееся. Он потрогал перчатки и с удивлением заметил, что они как будто разъедены чем-то. Похоже, у этого растения едкий и ядовитый сок, решил Теон. Что ж, ирония судьбы — Рамси изуродовал его руки, а теперь это странное растение добавляет.
— Да, не ожидал? — Рамси стоял рядом, как всегда, улыбающийся своей мерзкой улыбкой. — Вот мы и встретились снова, мой славный Вонючка.