В течение следующих десяти тысяч лет расселение так и не продвинулось на восток дальше Бисмарковых и Соломоновых островов. О развитии общества и технологий почти ничего не известно, однако мы точно знаем, что существовал межостровной обмен такими редкостями, как обсидиан — острое вулканическое стекло, часто служившее предметом торгового обмена среди первобытных народов. Однако отличительной чертой этого региона была не однородность, а несхожесть. За прошедшие десять миллионов лет народы Новой Гвинеи и окружающих островов пришли к тому, что сейчас говорят на сотнях языков, принадлежащих десятку различных языковых семей, — ни один регион мира, аналогичный по размеру, не может похвастаться таким разнообразием. Затем жизнь описываемых народов резко изменилась в результате извержения вулкана Витори[20] в Новой Британии около 3600 года до н. э., за которым последовали значительные перемены: люди стали жить более крупными поселениями, появилась керамика, домашние животные — собаки, свиньи и куры, — и более совершенные рыболовные орудия для добычи рыбы в большем отдалении от берега. Этот период длился около двух тысяч лет и закончился с новой волной морских переселенцев из Юго-Восточной Азии.
Новопришедшие были частью волны переселения народов, говоривших на австронезийских языках; их предки, вероятно, происходили из Южного Китая, откуда они переместились к востоку на Тайвань, Филиппины и Борнео, а затем вернулись в Юго-Восточную Азию.[21] На востоке эти народы различаются типом изготовляемой ими керамики, принадлежащей археологической культуре лапита,[22] образцы которой встречаются от Филиппин и Северо-Западной Индонезии до архипелага Бисмарка. Довольно быстро смешавшись с народами Меланезии, на которых они наткнулись по пути, носители культуры лапита двинулись от Соломоновых островов на юго-восток к Меланезии и в XII веке до н. э. достигли островов Санта-Крус, Вануату (Новые Гебриды), островов Луайоте и Новой Каледонии. Одна из групп повернула от островов Санта-Крус или Вануату на восток к Фиджи — через открытое океанское пространство длиной около 450 морских миль. Их потомки к 950 году до н. э. достигли островов Тонга и Самоа (в это время появляются первые поселения в Западной Полинезии). Несмотря на родственные узы и торговые взаимодействия между исходными островами и колониями, способствовавшие поддержанию двусторонних связей некоторое время после расселения, межостровное общение со временем ослабло. Тем не менее полинезийцы обычно считают Тонга и Самоа «землей Гаваики» — родиной предков.
Примерно через семь веков после переселения начали оживляться попытки морских походов, которыми полинезийцы нащупывали пути на юг и восток. Было предложено несколько версий.[23] Одна из недавних теорий утверждает, что около 200 года до н. э. жители Самоа и Тонга достигли островов Общества, а жители Маркизских островов (севернее и восточнее) пришли из Самоа. Через пятьсот лет выходцы с островов Общества и Маркизских островов достигли острова Пасхи, который имеет площадь втрое меньше, чем Манхэттен, и является самым обособленным островом на Земле — он более чем на тысячу миль отстоит от ближайшего соседа, острова Питкэрн, и почти на две тысячи миль от Южной Америки. Около 400 года до н. э. выходцы с островов Общества и Маркизских островов высадились на Гавайи. Последняя крупная волна переселения полинезийцев около тысячи лет назад дошла от островов Общества на юго-запад к Новой Зеландии.
21