- Отстань, я же к тебе не пристаю...
Моя правая рука сама сжалась в кулак, но я знал, что учитель стоит рядом.
- Опять ты, Масару, - укоризненно проговорил я.
- Что здесь происходит, Тода-кун? - спросил учитель.
- Да вот Масару пристал к Вакабаяси-куну... - Я запнулся, словно мне было очень трудно говорить. - Я сразу подбежал разнять их, но...
Пока я вел обычную игру, Вакабаяси, залитый лучами заходящего солнца, смотрел не на учителя и не на меня, а куда-то в сторону. Я впервые увидел его глаза без очков и поразился - они словно читали все мои мысли.
- И не стыдно вам? - покачал головой учитель. - Масару, Сусуму, вы хоть бы с вашего старосты брали пример.
Старостой был я. Пока учитель корил ребят, Вакабаяси, стряхнув с лица песок и подобрав кирзовый портфель, ушел, словно все случившееся нисколько его не касалось.
Весной следующего года Вакабаяси перевели в другую школу. Так же, как в первый день, наш учитель поставил его у своего стола. И так же, как в тот день, взяв в руки мел, написал на доске: «ЕСИ-МАСА».
- Е-СИ-МА-СА. Ну-ка, Томно, чем примечателен этот город?
- Там добывают медь.
- Правильно, медь. Вот не успели вы подружиться, а Вакабаяси-кун уже переезжает с родителями в Есимаса. Сегодня он с нами последний день.
В таких случаях учитель внезапно добреет. Я представил себе город, куда едет Вакабаяси. Я знал, что город этот окружают голые холмы, а небо там покрыто черной копотью от труб. Вакабаяси стоял неподвижно, потупив глаза. И сегодня, как в первый день, его шея была обмотана бинтом.
- Тода-кун, попрощайся от имени класса, - сказал учитель.
- До свиданья, Вакабаяси-кун!
Он молчал. И лишь, выходя из класса, на мгновение обернулся - по его губам пробежала едва заметная усмешка.
С этого дня я забыл про него. Во всяком случае, старался забыть. Теперь парта Вакабаяси пустовала. Вскоре сторож куда-то убрал ее. У меня словно гора с плеч свалилась, исчезли страх, настороженность. Я снова блаженствовал в звании первого ученика, читал во весь голос свои сочинения и получал похвальные грамоты.
Снова наступило лето. Однажды в жаркий полдень я один шагал по луковым огородам. В траве оглушительно трещали цикады, по пыльной дороге торговец эскимо тащил свою тележку.
И вдруг я вспомнил сочинение, которое написал в прошлые летние каникулы. Сочинение, в котором рассказывалось о том, как я навестил Кимура и подарил ему коллекцию бабочек. Оно было написано специально, чтобы растрогать учителя. С явным подражанием «Красной птице». И эту тайну знал только мальчик, которого звали Вакабаяси.
Я бегом помчался домой. Отыскал авторучку, которой дорожил больше всего. Отец купил ее в Геомании и подарил мне. Сунув авторучку в карман, я опрометью побежал к Кимура.
- На. Я дарю ее тебе.
- Зачем? - Кимура стоял у коровника, растерянно поглядывая то на мое вспотевшее лицо, то на авторучку.
- Просто так.
- Гм... Ну, тогда давай.
- Только, смотри, никому ни слова, что тебе подарил эту ручку я. Ни родителям, ни учителю, понял?
Возвращаясь домой, я с радостью чувствовал, что наконец-то освободился от гнетущего стыда, который вот уже полгода мучил меня, освободился от презрительной усмешки бледнолицего Вакабаяси. А в траве по-прежнему до одури трещали цикады, торговец эскимо, остановившись на краю дороги, неторопливо
мочился... Но я не освободился от опустошенности. Не было ни радости от того, что я совершил добрый поступок, ни даже крохотного удовлетворения.
Воспоминания детства сохранились, наверное, не только у меня. У вас ведь тоже есть что-нибудь подобное. А в памяти встают дальнейшие события.
Я поступил в гимназию Н. в районе Асия. Тут все было подчинено тому, чтобы как можно большее число учеников попадало в высшие учебные заведения. Поэтому все пять лет нас, нарядив в форму цвета хаки, ежедневно свирепо натаскивали к приемным экзаменам и гоняли на военных занятиях. Гимназисты в зависимости от успеваемости были разбиты на классы: «А», «Б» и «В». Мы, как заключенные, носили на груди нашивку с классной буквой.
В этой гимназии я стал обыкновенным и незаметным учеником класса «Б». Не моя леность была тому причиной. Я очень скоро понял, что это не начальная школа, здесь все учащиеся были из той же среды, что и я, и не хуже меня наловчились надувать преподавателей. Мой отец был врачом, и я тоже решил посвятить себя этой профессии. Но не потому, что испытывал к ней влечение или мечтал стать ученым. Просто я с детства уверовал, что профессия врача - одна из самых выгодных. Тут уж никогда без куска хлеба не останешься. К тому же отец говорил, что студенты-медики пользуются льготами при прохождении военной службы.