Бах! Затем Эверхарт отбывает ко сну, кладет очки в роговой оправе на комод, вытягивает коротенькое тельце в кровати и размышляет, куда, черт возьми, все это ведет!
Ну, сейчас привело вот куда: тридцатидвухлетний, чудаковатый на вид старший преподаватель, которого все в округе добродушно именуют Коротышка. Как дорого обходятся попытки быть скромным! Веди себя как остальные, излучай профессорское достоинство, и тебя станут называть «Уильям» или «профессор Эверхарт». Да пошли они к черту!
Заблудший? Такое поэтичное слово…
– Думаешь пойти в моря? – прервал Уэсли грезы собеседника.
Эверхарт одарил его сердитой гримасой, по-прежнему блуждая мыслями, но в итоге ответил:
– Разве что для разнообразия, да.
– Давай возьмем еще пива, – предложил Уэсли.
Эверхарт засмеялся:
– Нам лучше вернуться, девчонки ждут яйца и нас.
Уэсли пренебрежительно отмахнулся.
Они взяли еще пива и еще. Минут через сорок пять выпили по восемь стаканов крепкого пронзительного эля. Собрались возвращаться. Эверхарта уже решительно пробрало. За завтраком он то и дело рассказывал всем, что уходит в море вместе с Уэсли, повторяя это с ритмичными интервалами. Джордж Дэй, к этому времени уже поднявшийся, завтракал, раздраженно хмурясь, довольно громко чавкая и не замечая остальных.
Эверхарт, от пива развеселившись, шлепнул Джорджа по спине и позвал его с собой в море, в торговый флот. Джордж обратил к нему перекошенное и весьма угрюмое лицо и всем своим суровым видом, отягощенным усталостью тела, дал понять, что не расположен.
Джинджер вытащила тост из гриля и засмеялась:
– У тебя сегодня утром нет занятий, Джорджи?
Дэй пробормотал что-то похожее на «Античная история Ближнего Востока и Греции».
– Пф! – усмехнулся Эверхарт, размахивая вилкой. – Поехали со мной – и увидишь Ближний Восток.
Джордж, набив рот тостами, коротко хрюкнул и пробормотал:
– Ты ведь не думаешь, Эверхарт, что я взял этот курс, потому что хочу что-то узнать о Ближнем Востоке. Ближний Восток дорог мне, как стакан молока.
– Ха! – крикнул Эверхарт. – Порт-Саид! Александрия! Красное море! Вот он, твой Восток… Я его увижу!
Джордж тихо рыгнул, поразмыслил и извинился.
Полли, сидя на коленях у Уэсли, взъерошила ему волосы и поинтересовалась, нет ли у него сигареты. Пока Уэсли доставал пачку из кармана куртки, девушка куснула его в ухо и тепло туда подышала.
– Хорош, Полли! – хихикнула Джинджер.
После завтрака Джинджер прогнала всех вон и заперла дверь. Надела Джинджер коричневый костюм с простроченными швами и прорезными карманами на жакете, а под него – простую футболку.
– В этом мне сегодня позировать, – рассказала она всем. – Двенадцать девяносто пять. Симпатичный, правда?
– Без излишеств и ляпов, – прокомментировал Эверхарт.
– Можно я возьму его по дешевке? – спросила Полли, шагая под руку с Уэсли. – Узнай, за сколько ты можешь его взять; я дам деньги. Это же просто классика!
Они были на улице. Джордж Дэй, очень высокий и неуклюжий, тащился позади всех, с утра напрочь лишенный достоинства. Полли шла рядом с Уэсли, весело болтая, а Джинджер и Эверхарт говорили обо всем, что в голову взбредет. Джинджер покинула их у метро на 110-й улице.
– Взгляни! – крикнул Джордж, указывая на бар на другой стороне.
Джинджер, уже собираясь перейти дорогу, обернулась:
– Иди на занятия, Дэй!
Она перебежала улицу к метро, и ее элегантные каблучки отщелкали стремительное стаккато.
– Как, – абстрактно заинтересовался Джордж, – женщина с такими ногами может быть столь жестока?
Около 114-й Джордж распрощался, коротко бросив «Пока, ребята», и пошаркал на занятие, сунув руки в карманы.
– Джентльмен и псевдоученый, – заметил Эверхарт.
Девушки в слаксах прогуливались под теплым солнцем, неся теннисные ракетки и баскетбольные мячи, и их разноцветные шевелюры лучились в блеске утра. Уэсли удостоил их откровенным взглядом. Когда одна девушка засвистела, Полли свистнула в ответ. Около табачной лавки высокий кудрявый юноша и другой, пониже и в очках, выразили свое почтение Полли ритмичным свистом в такт ее широкой свободной походке. Полли тоже им свистнула.