Они повернули по 116-й улице к Драйв.
– Я лучше домой, а то тетушка размозжит мне голову, – засмеялась Полли, утыкаясь в лацкан Уэсли.
– Где ты живешь? – спросил Уэсли.
– На Драйв, около дома «Дельта Хи», – ответила она ему. – Слушай, Уэс, а ты теперь куда?
Уэсли повернулся к Эверхарту.
– Он со мной, – сказал тот. – Я домой, оповещу родных. Мне не нужно их разрешение, но хочу удостовериться, что они не против.
– Билл, ты правда идешь в торговый флот? Я думала, ты просто перепил! – смеясь, призналась Полли.
– Почему нет? – рявкнул Эверхарт. – Я хочу на время убраться подальше от этого всего.
– А как же университет? – добавила Полли.
– Не проблема; нужно только попросить отпуск. Я работал шесть лет без продыху, они точно согласятся.
Полли переключилась на Уэсли:
– Ну, Уэс, жду тебя сегодня в шесть вечера – нет, давай в семь, мне нужно сделать маникюр у Мэй. Опять повеселимся. Знаешь какие-нибудь хорошие места? Куда бы нам наведаться?
– Конечно, – улыбнулся Уэсли, – мне всегда фартит в Гарлеме, у меня там друзья, я с ними, бывало, в море ходил.
– Превосходно! – пропела Полли. – Можем пойти туда. Впрочем, сначала хочу в кино, давай в «Парамаунт» на Боба Хоупа[13].
Уэсли пожал плечами:
– Я не против, только я сейчас без гроша.
– А, ерунда, возьму денег у тетушки! – крикнула Полли. – А ты что скажешь, Билл? Хочешь, я позвоню Ив? По-моему, она вечером никуда не собиралась, сегодня же пятница?
– Да, – отрешенно сказал Билл. – Посмотрим насчет вечера, я позвоню. Мне нужно повидаться с деканом Стюартом после обеда, по поводу отпуска.
Лицо Эверхарта, морщась в нерешительности и задумчивости, отвернулось к реке. На корме танкера он различал бельевую веревку, увешанную трусами, и крошечную фигурку позади четырехдюймовой пушки на орудийной башне.
– Я вижу кого-то на танкере, – улыбнулся Билл, указывая на далекое судно на якоре. – Почему он не развлекается на берегу?
Все трое посмотрели вдоль улицы на танкер.
– Ему уже хватило береговой суматохи, – заявил Уэсли странным и тихим голосом.
Эверхарт бросил пытливый взгляд на товарища.
– Уэсли! – скомандовала Полли, – заходи за мной ровно в семь, не забудь! Я буду ждать… – Она отступила, насупившись: – Хорошо?
– Да, – невозмутимо ответил Уэсли.
– Пока, парни! – пропела Полли, зашагав по улице.
– Пока! – сказал Эверхарт, слегка махнув.
– Адьос, – добавил Уэсли.
Полли обернулась и крикнула:
– В семь сегодня!
Билл и Уэсли перешли дорогу, подождав, пока мимо проурчит молочный грузовик.
– Я живу вон там, – сообщил Эверхарт, указывая на Клэрмонт-авеню. – Боже, ну и жарища сегодня!
Уэсли молчал, держа руки в карманах. Элегантный пожилой господин прошел мимо, коротко кивнув Эверхарту.
– Старик Парсонс, – пояснил тот.
Уэсли улыбнулся:
– Будь я проклят!
Эверхарт заехал ему по спине и добродушно усмехнулся, на секунду положив руку на его худое плечо:
– Редкий ты подарок, Уэс!
Глава третья
Мы братья (смеясь)
Дом Эверхарта оказался темным извилистым коридором с кучей комнат по бокам. На полках, в стеллажах, на столах валялись книги, журналы и брошюры – Уэсли в жизни столько не видел.
Сестра Билла, довольно бесцеремонная женщина, не отрываясь от работы по дому, крикнула громче воющего рева пылесоса, чтоб они не заходили в гостиную. Они прошли по узкому сумрачному коридору к спальне Билла, где книги пребывали в еще большем изобилии и беспорядке. За просторным окном виднелись зеленые газоны и пышные деревья колледжа Барнард – там сидели студентки, прогуливая летний курс.
– Вот, – сказал Эверхарт, протягивая Уэсли бинокль, – посмотри, может, что-нибудь непристойное разглядишь.
Лицо Уэсли осветилось безмолвной радостью; он поднес бинокль к глазам, и в восторге от комизма ситуации его рот открывался все шире.
– Прекрасно, – прокомментировал он кратко, и молчаливый смех в конце концов сотряс худощавое тело.
Билл взял бинокль и серьезно всмотрелся.
– Хмм, – согласился он.
– Это ты, Билли? – спросил мужской голос из-за стенки.
– Да! – крикнул Эверхарт и добавил, обращаясь к Уэсли: – Папаша мой… подожди секунду.
Когда Билл вышел, Уэсли взял какой-то блокнот и мельком полистал. На форзаце кто-то написал: «Дайте им Тома Вулфа как следует – песнь Америки в „Ангеле“, одна из наших лучших песен, переросшая в сатиру – сатиру „Холмов вдали“[14], не просто кусочек Вольтера, но грандиозность и красота Свифта; Вулф, поразительный долговязый чудик, размашистый Свифт в нашей самодовольной среде». Другая страница была покрыта числами, вероятно, расчетом бюджета, которые вычитались и складывались в беспорядочной путанице. Около слова «операция» стояла сумма в пять сотен долларов.
13
Боб Хоуп (Лесли Таунз Хоуп, 1903–2003) – знаменитый англо-американский комик, водевильный, театральный и киноактер, певец и танцор.
14
«Взгляни на дом свой, ангел» (