— Кто-то хочет взять награду за терпение? — Егорова кокетливо прикусила край губы, отогнав мысль, что ведет себя как влюбленная дура.
— Взять тебя, — прищурил глаза Эдик, прикипая порочным взглядом к соблазнительному рту.
Егорова обняла его за шею, тихо прошептав:
— Иди ко мне…
Со сдавленным стоном он коснулся губами Катиных губ. Водил от уголка к уголку, лаская нежную кожу. Запустил ладонь в ее светлые волосы на макушке, другую опустил на талию, пробираясь к бедру.
— Свела меня с ума, мамба…
Едва она приоткрыла рот, чтобы ответить, как он набросился со всей страстью. Целовал требовательно, жадно, с явным наслаждением. Катя откликалась, отдав себя на его милость. Отвечала, борясь за первенство, но неизменно уступая. Проигрывая. Позволяя себя завоевать.
Глава 23
Своим напором Эдик доводил Катю до звезд, но не позволял их коснуться. Гладил, сжимал, обнимал, но стопорил в шаге от эйфории и возвращал к себе. Разведя ей колени, он целовал лоно, вышибая из Егоровой стоны и крики. Скользил языком по чувственному месту то быстро, то медленно, зажимал губами, всасывал лепестки. Его пальцы так нужно двигались внутри, прокручиваясь, задевая чувственные точки.
— Дай мне себя, — прохрипела она, передавая адское желание взглядом, телом.
Эдик отстранился. Смотря в бездну Катиных глаз, вытащил из нее пальцы и облизал. Степенно. Порочно. Дернул Егорову за бедро, укладывая поперек кровати. Встал на колени, расставив ноги над ее головой. Она лежала перед ним совершенно голая, раскрытая, мокрая от слюны, и стягивала с него дрожащими руками шорты, обнажая эрегированную плоть. Облизнув губы, он смотрел поплывшим взглядом, как Катя провела языком по головке, очертила контуры, а потом направила член в рот, обхватив ствол губами.
Эдик дернулся в нетерпении, явно желая войти глубже. Протянув руку, провел двумя пальцами по промежности, раздвигая лепестки и толкнулся в нее. Егорова выгнулась, запрокинув голову, и красавчик сделал движение бедрами вперед. Головка уперлась Кате в глотку и сразу от всех ощущений стало невозможно хорошо.
Оба балансировали на грани. Сгорали. Оттягивали момент кульминации, наслаждаясь прелюдией. Познавали друг друга в мельчайших деталях. Егорова с небывалым наслаждением доставляла удовольствие Эдику губами, буквально высасывая из него все соки с характерным звуком, чем распаляла еще больше.
Поза “валетом” приносила новые краски, стирала стыд, выставляя на первый план истинные желания. Эдик рассматривал ее, целовал, исследовал каждую складку.
Когда напряжение достигло апогея, а Катя дрожала и вскрикивала лишь от теплого дыхания рядом с центром сосредоточения ее наслаждения, Эдик поднялся, поставил ее на четвереньки и вошел сзади. Застонав, она сжимала в кулаках простыни, прогибалась в спине как дикая кошка, а он зарычал как изголодавшийся зверь, стискивая девичьи бедра до синяков.
— Эдик… — повторяла она как мантру, впадая в адский транс. — Эдик…
— Красавица моя… Катя… — сквозь стиснутые зубы вторил ей красавчик, совершая жесткие, резкие, уверенные толчки бедрами. — Давай, девочка…
Энергия каждой клетки скатилась вниз живота Егоровой, собралась в клубок и взорвалась ярким фейерверком, рассыпая искры перед глазами. В промежности запульсировало, разгоняя эйфорию по всему организму, высвобождая напряжение и заряжая новыми эмоциями.
— Да, солнышко… Черт, как же сильно ты меня сжимаешь, — с хриплым стоном выдохнул Эдик и кончил ей на поясницу. — Ма-а-амба…сказочная…
Он целовал ее вдоль позвоночника, поглаживая рукой по животу. Катя улыбалась, лишенная силы проявить ответную ласку.
— Есть хочу… И пить, — просипела она, улыбаясь.
— Я бы тебя съел. Еще раз пять. Подряд, — усмехнулся Эдик и слегка укусил ее за плечо.
— Вас на лайнере виагрой кормят на ужин? — хихикнула Катя, почесав нос об простынь.
— Ты мой афродизиак, мамба, — он бегло целовал ее плечи.
Она зашевелилась, выбралась из теплых рук и направилась в ванную, провокационно поглядывая на красавчика.
— Доиграешься… — сверкнул томным взглядом Эдик, окидывая ее нагое тело с макушки до пяток и обратно. Облизнулся хищно, сощурив глаза.
— Ой, как стра-а-ашно, — она приложила ладонь ко рту, изображая испуг.
Эдик хмыкнул и моментально подорвался с кровати, настигая пищащую Егорову в дверях душа.
— Попалась, змея…
Внес ее в кабинку, держа за талию, включил воду, отрегулировал и только тогда отпустил, прижав спиной с кафельной стене. Глядел горячим взглядом, красноречивее слов говоря о своих желаниях.
— Мне тебя мало… — прошептала Катя, приподнимаясь на носочки и целуя его в губы.
Глава 24
Собираться на обед — завтрак они протрахали, понятно дело, — Егоровой было непривычно, когда рядом постоянно мелькала шикарная фигура Эдика. И ладно бы просто мелькала, но нет! Он постоянно норовил ее зажать у каждой поверхности: целовал до головокружения, и, как следствие, она оказывалась очередной раз без нижнего белья.
— Эдик, дай мне одеться, — смеялась в его руках Катя, но обнимала крепко за шею и отвечала на ласки. — Иначе я пойду голая.
— Все, — поднял ладони вверх красавчик. — Жду, но не одобряю.
… В кафе Егорова спускалась на трясущихся ногах. Такого секс-марафона у нее ни разу в жизни не было. Мужчина успел поиметь ее в душе, на столе, в кресле…
“В душе было круто… — кивнула сама себе Катя, а потом подумала и мысленно добавила: — И на столе… Ой, да везде! Чертов буржуй!”
Только она хотела опустить пятую точку на пластиковый стул. Так сказать, подготовиться к обходу съестного, как Эдик потянул ее дальше.
— А как же?.. — открыла она рот.
— Идем ко мне. Все принесут в номер, — перебил он и улыбнулся ослепительной открытой улыбкой.
— Ты меня в живых хоть оставишь? — Катя поправила подол сарафана, который задрался, зацепившись за стоящий на пути стул.
— Не сомневайся, мамба. Утром в планах прогулка на яхте.
— Как мило. Видимо, я буду так печально выглядеть, что пляж не лучшее место.
— Печально?! — резко остановился Эдик и она врезалась в его спину. — А вот это было обидно. Тебя ждет наказание.
Пригрозил и потащил ее дальше, как пещерный человек. Егорова выдернула руку из захвата и стала как вкопанная.
— Еще не накормил ни разу, не обещал звезду с неба, не рассказал сказку про мою охренительную красоту, спагетти на уши не навесил, а уже наказание? Ну, нет, буржуй! Сексуальный бойкот!
Он подошел к ней вплотную, игнорируя заинтересованные взгляды со стороны.
— Хорошо подумала?
— Не… уверена, — прошептала Егорова, поражаясь, как быстро он заставляет откликаться ее тело.
“ Ой, и душу тоже, че уж там!” — призналась себе Катя.
Склонившись, Эдик прошептал у самого уха, запуская по ее телу мурашки:
— Невыносимая, но моя…
Снова сплел их пальцы и повел за собой дальше. Егорова улыбалась дебильной улыбкой, спотыкаясь на ровном месте. Потому что в душе чертова весна и подснежники, а ещё конфетти… И ванильные розовые единороги прыгали по карамельным облакам.
“Успокойся, мамба, — хмыкнула она мысленно. — А то от приторности задница слипнется.”
Номер у Эдика оказался на самом верхнем этаже. Огромный. Три комнаты размером со стадион. Утрировано, конечно, но от зависти Катька бы и не такое сравнение привела. Дорогая резная мебель, ковер ручной работы, кровать для десятерых. Имелся даже кабинет! Богатеи, блин!
Еду действительно привезли в номер, на красиво сервированном столике. Даже розочку воткнуть в вазу не забыли. Ай да, буржуй…