Кукаркин Евгений
Море не для меня
Евгений Кукаркин
Море не для меня
Написано в 1995 - 1996 г.г. Морские приключения.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИСПЫТАНИЯ
Лежу на горячем песке и с тоской рассчитываю количество дней до получки. Сплошная невезуха. Еще вчера пачка денег жгла карман моего кителя, а сегодня даже на бутылку не хватает. И все этот Кешка, гад. "Пойдем, Петя, по стаканчику". Пошли, только вместо стакана насандалились так, что от денег остался шиш. Может к Ольге пойти. Конечно, она пустит, накормит, а потом все и высосет. Ой, тошнехонько.
Кто-то плюхается на песок рядом со мной.
- Молодой человек, - слышится женский голос, - можно я посижу с вами. Те двое ребят, пристают ко мне, я им соврала, что вы мой муж.
Я приоткрываю глаза. А ничего... Все на месте и нормальных размеров, даже волосы светло-желтые. Метрах в десяти, действительно, два упитанных кавказца, в наглых повязках на бедрах рассматривают меня.
- Вы правильно соврали. Ложитесь, загорайте.
- Да, но там моя одежда, сумочка.
- Вот черт.
Я встаю и направляюсь к парням. Один стоит на конце коврика, на котором лежала женщина, другой, недалеко - пальцами разглаживает волосы на груди.
- Чего надо? - спрашиваю их.
- Он что, чумной? Гиви, дай ему между глаз, - советует парень, выдергивая очередной седой волос.
Гиви действительно ударил, только в живот. Вот сволочь. В желудке пусто и такое ощущение будь-то бы стенки прилипли друг к другу. Я сгибаюсь от боли и тут же выдергиваю коврик из под ног задиры. Он пошатнулся, но устоял.
- На.
Коврик летит ему в лицо и тут же все тело бросаю в удар, прямо в голову. Гиви буравит головой песок. Второй, разинув рот, смотрит на меня и получает хорошую оплеуху, от которой он, как юла, завертелся на песке. Гиви, еле-еле поднимается и стряхивает песок с лица.
- Вот это ударчик. Хорошо дерешься. Чего ты к нам пристал? Это мое место и коврик мой.
Я оглядываюсь и... не вижу женщины.
- А эта сказала, что вы к ней пристаете.
- Пристали бы, к такой попке сам бог велит приставать. Прошла мимо и прямо к тебе.
Тут поднялся второй.
- Извините, ребята, здесь явное недоразумение.
- Ничего себе. Сначала морды набил, а теперь извиняется, -сказала волосатая грудь.
А Гиви засмеялся.
- Вот никогда не думал, что буду в нокауте на пляже от незнакомца. Надо же чемпион Грузии в среднем весе, получил плюху. Но сам виноват, первый ударил, первый и получил. Мне, знаешь, драться на улицах нельзя, если узнают засудят, сволочи, сразу же. Я уже получил последнее предупреждение. У здешних ментов зуб на меня, во какой. Так что давай посчитаем, что это ничья.
- Договорились. Однако, что этой мадам от меня надо?
- Пошутила.
- Хорошие шутки.
Шутки действительно были не очень хорошие. Когда я стал одеваться, то обнаружил, что мои оставшиеся деньги и мои документы исчезли. Хочешь, не хочешь, но придется идти к Ольге.
Ольга-пышечка, низенького роста с большой грудью и обилием светлых кудряшек на голове. Она стоит в дверях и ехидно ухмыляется.
- Опять продулся?
- Нет. Обокрали меня.
Она не верит.
- Как обокрали?
- Так. Документы и деньги, все стащили на пляже.
- В милицию обращался? Тебя же на работу без пропуска завтра не пустят.
- Завтра подам заявление.
- Горе ты мое. Иди, вымой руки.
Сейчас она меня накормит до отвала, а потом в кровати снимет десять потов. И откуда в ней столько пороха, визжит, вся измочалена, а все "давай" да "давай". Что ел, что не ел.
- Может ты к Лешке сходишь, он сейчас дома, я его видела, -кричит мне Ольга с кухни.
- Думаешь, поможет?
- Лешка все может. Иди поговори, я пока стол организую.
Лешка главное лицо в Феодосийском рынке. Крепкий, сбитый мужик, он связан со всем жульем города. Я с ним познакомился давно, еще когда первый раз Ольга привела меня к себе.
- Ольга, никак моряка с базы подцепила, - крикнул он ей тогда с балкона.
- Не все же сопливых отдыхающих с улицы подбирать.
- Ей, моряк, ты завтра на базе будешь?
- Буду.
- Будь другом, скажи старлею Ильюшенке, что бы зашел ко мне. Так и скажи, к Лешке с рынка..
- Хорошо, буду другом.
Он засмеялся, а мы вошли в дом.
Теперь я иду со своей просьбой. Лешка обедает и встречает меня у двери с набитым ртом.
- А Ольгин хахаль. Давай заходи. Машка, еще тарелку и рюмочку.
Мы входим в гостиную и я вижу стол набитый всякой снедью.
- Давай, давай, садись.
Входит симпатичная женщина с тарелкой и рюмкой. На мое приветствие кивает головой, потом ставит все на стол и молча уходит.
- Что у тебя произошло, моряк? Да ты пей, ешь.
Мы выпиваем закусываем и я рассказываю о том, что произошло на пляже.
- Гиви рядом тоже был. Занятно. А баба, говоришь, классическая. Что-то между Морло и Лолобриджидой. Всех симпатичных в городе знаю, а о такой еще не слышал. Ладно, моряк, поспрашиваю я свою шушеру сегодня, может что и узнаю. Ты пока ничего ни кому не говори, а вечером завтра мы с тобой встретимся.
- Мне завтра на работу, а пропуска нет.
- Отбрехайся, скажи, что тебе нездоровиться. Если ничего не найдем, тогда заявим, но пока мои ребята лучше фараонов работают, наверняка что-нибудь выясним.
Я поблагодарил Лешку и поспешил к Ольге. Здесь меня ждал тоже стол и, пусть мне никто не поверит, но я даже после Лешкиной пищи, сожрал все, что она мне дала. Прямо из ее квартиры, я позвонил своему командиру и, сославшись на нездоровье, попросил день отгула. Из трубки шел мат - пере мат и дикий рев быка, пришлось спешно бросить трубку на рычаги. Когда Ольга узнала, что я не выхожу на работу, она тут же позвонила на свою работу и взяла отгул тоже. Все же она еще та стерва.
Лешка позвонил мне днем.
- Моряк, твои документы нашли, денег конечно нет, но думаю, что твое дело закончено. Женщину, как ты описал, мы нашли, но когда мы решили ее пощупать, то на нас навалились более серьезные ребята из Москвы и пришлось умыть руки. Зайди во второе отделение милиции, там найдешь свои бумаги.
- Спасибо, Леша.
- Спасибо не отделаешься, когда тебя будут допрашивать в милиции, запомни, обо мне ни слова.
В милиции меня встретили настороженно. Долго расспрашивали, как пропали документы и, наконец, заставили написать объяснительную, составили акт и выдали бумажник. Действительно, паспорт на месте, денег нет.
Каперанг долго крыл меня матом за потерянный день, но потом устал и назначил погружение подлодки на следующий день.
- Сегодня еще раз проверь всю гидравлику и пневматику лодки. По-моему, этот бездельник, Лавров, подмахивал документы не глядя.
- А как движок?
- Максимов все проверил. Дает гарантию, что все в порядке. С тобой завтра пойдет, этот гусь, Юрков с завода. Они там тебя побаиваются и поэтому его назначили. Очень прошу, не распускай, пожалуйста, руки, этот типчик зануда, все будет делать через суд. Они тебя засудят.
- Хорошо.
Бардак везде. Даже на заводе, где собирают "малютки", умудрились перепутать трубы. В гидравлический узел присоединили трубку охлаждения движка, окраску труб воздушной системы нанесли на жидкостные трубы. Бедный старичок Николаич, представитель завода, краснел и синел, слушая мой мат по поводу халтуры на его предприятии. Руки Николаича нервно подергивались, когда он записывал эту бесконечную массу замечаний. Наконец, пытка кончилась и я заявил, что до тех пор пока бригада ремонтников не закончит выполнение всех замечаний, домой она не уйдет.
- Побойся бога, капитан, здесь же на неделю работы.
- Мне завтра выходить в море. Ты что, хочешь что бы я сдох под водой. Вызывай подкрепление, звони работягам, директору, всем, но лодку в порядок приведи.
- Ваш же военпред, как его, Лавров, подписал. Значит эту часть закрыли, - чуть не плачет Николаич.