- Ну что, - сказал Петр Данилыч и подошел к столу, потирая свои большие руки, - не так уж все и плохо. Мне вспоминалось, что все гораздо невыполнимее.
- Да, всего лишь человек-ядро... - сказал Иван Макарыч и вдруг что-то вспомнил. - Лев Палыч, а сегодня у нас суббота?
- Да, - сказал я.
- Вот ведь, а?! Старый пень, что тут скажешь. Петь, я вот всю неделю помнил, что у тебя день рожденья, подарок купил, все дела, и сегодня забыл. Это всегда так бывает, я с утра еще просто не вспоминал какое число сегодня, поэтому и забыл. В общем, поздравляю...
Дальше Иван Макарыч немного расплылся в поздравлениях и пожеланиях здоровья, счастья и прочего желательного добра, но говорил он сбивчиво, будто разговаривал не только с Петром Данилычем, но и еще с кем-то внутри себя. Под конец они с Петром Данилычем обнялись и пожали руки. Я тоже поздравил и пожал ему руку, подарка у меня тоже не было, и мне было неловко от этого, так что захотелось созорничать что-нибудь.
По жаркой и пустой, как в американских вестернах, улице мы с Иван Макарычем сходили к нему домой за подарком. Нина Петровна между делом напоила меня молоком. Когда мы шли обратно, и Иван Макарыч нес в руках большую коробку в яркой синей упаковке, обвязанную красной лентой, он спросил.
- Знаешь, что там?
- Знаю, - сказал я.
- Да? Откуда? - он очень удивился от неожиданности, но тут же сообразил, что я что-то замышляю.
- А я вижу насквозь, у меня зрение, как у супермена.
- Вот оно что, - сказал Иван Макарыч. - И что же там?
- Подарок, - сказал я и засмеялся.
- Правильно, - улыбнулся Иван Макарыч. - Сказать какой?
- Скажи.
- Набор рыбака.
- А, знаю, - сказал я. - Это как набор полицейского. Мне мама дарила на десять лет. - Иван Макарыч почему-то заулыбался.
- Ну да, похоже, - сказал он.
После обеда приехала дочь Петра Данилыча с мужем. Они тоже привезли подарки, разожгли костер во дворе, шумели, смеялись и пили вино. Из-за забора вместе с дымом костра тянуло сладковатым запахом пряностей и жареного мяса. А я ходил и ко всем приставал: «Когда мы будем жарить шашлыки? Ну когда?» Потом я стал ходить под забором, думая, как бы так перелезть через забор, чтобы случайно. Съев яблоко, я придумал. Сходил за мячом и стал набивать недалеко от забора, мяч по обычной своей случайности перелетел через забор к Петру Данилычу, и я за ним перелез. Меня сразу посадили за стол, угостили шашлыком, а потом принесли торт с чаем. Иван Макарыч был тут же, много разговаривали про найденный план старости и шутили.
Мне нравилось сидеть с ними, слушать их разговоры, я чувствовал себя очень уютно и по-домашнему. У Петра Данилыча была очень хорошая дочь, ее звали Зоя. Она была очень хорошая даже несмотря на то, что ее звали Зоя Петровна, как нашу географичку. Ей еще не было тридцати, но выглядела она совсем молодо, как маленькая девочка, да и вела себя почти также. За вечер со мной она разговаривала, кажется, даже больше чем со своим мужем, и я был счастлив, болтая ногами на высоком стуле. А муж у нее был не очень хороший. Вернее, он был тоже хороший, но я ревновал к нему. На следующий день они уехали по каким-то делам, которые у них были в городе. Я пробыл с ними до самого вечера этого дня, пока дедушка не позвал меня домой.
Иван Макарыч как раз рассказывал давнишнюю историю про одного своего друга-предпринимателя, который построил общественный туалет. И чтобы дослушать, я специально долго снимал с плеч свитер Петра Данилыча, который он мне принес, когда уже стемнело и стало прохладно, долго вешал его на спинку стула, и потом еще долго перелезал через забор.
- Туалет?! Ну а что? Совсем неплохое вложение денег, чем, например, туалет, хуже ресторана? - спросил Петр Данилыч, когда мы уже попрощались, и я поднимался на первую слегу забора.
- Тем, например, что в ресторане есть туалет, а в туалете ресторана нет... - отвечал Иван Макарыч. - Да если бы и был, никто в него не пошел бы. Вырастишь вот, Лёвка, - Иван Макарыч повернулся ко мне, я уже сидел на самом верху забора, перемахнув одну ногу, - скажешь девушке: «Пойдем в ресторан в туалете», - она тебя и пошлет куда подальше.
Я улыбнулся и соскочил на землю.
- Ну почему никто пойдет? - донеслись до меня задумчивые слова Петра Данилыча, когда я поднялся на крыльцо, - если приспичит... - я медленно прикрыл за собой дверь и многозвучный смех застрял в ее деревянных и узких щелях.
Часть 1 Глава 1