Часть 1
Глава 1
Утро снова было хорошее, самое что ни на есть воскресное. Уже неделю стояла жаркая и ясная погода, весь день испытывавшая нас на прочность электромагнитным излучением, чтобы вечером в награду за терпение подарить едва заметный ветерок, выросшую и возмужавшую тень от дома на заднем дворе и легкую, стеснительную прохладу, раскрепощавшуюся только ближе к ночи, как это обычно бывает с теми, кому свойственна стеснительность.
Все наши, кроме деда, были на привозном рынке в центре деревни, который собирался всегда по воскресеньям. Я стоял у калитки и смотрел вдаль на дорогу. Худая и вытянутая, оттого немного инопланетная фигура Ивана Макарыча неспешно шествовала в направлении дома с сумкой в каждой руке. Рядом с ним шла тетя Тоня - женщина, от которой ушел муж. Она выглядела по обыкновению аккуратно и подтянуто и о чем-то вдумчиво разговаривала с Иван Макарычем. Я не видел издалека, просто она всегда разговаривала вдумчиво, о чем бы ни шел разговор: о космологической постоянной или о мягкости горошин в банках с зеленым горошком за одиннадцать.
Они дошли до ее дома и мило распрощались, Иван Макарыч был как-то особенно галантен и благодушен в это утро. Мы смотрели друг на друга, он немного щурился и с каждым шагом приближался ко мне, молодая от солнца кожа его лица светилась, и он что-то напевал себе под нос. Когда он подошел ближе я разобрал слова, это была песенка из старого мультика про львенка и черепаху на новый, Иван Макарычев, лад:
Только я все лежу,
А над ушами шевелю-ра.
Последнее «ра» он выделил особенно, но ни одна складка на его лице не изменилась сверх того милого выражения с каким он шел и до этого. Подойдя еще чуть ближе, он улыбнулся мне, и мы чинно поздоровались.
- Опять жара будет днем, - неопределенно сказал он и посмотрел на небо.
- Да, - сказал я. - Уже жарко.
- Тепло, - он снова улыбнулся.
- Какой-то ты веселый сегодня.
- Да, сегодня я на удивление благодушен. Наверное, так бывает, когда человек находит некоторую точку самоуспокоения, - Иван Макарыч говорил по-утреннему возвышенно. - И тогда он наслаждается жизнью! Все наши тревоги возникают тогда, когда мы не знаем, где мы, и хорошо ли мы делаем.
- Что делаем? - спросил я.
- То, что делаем, - неопределенно и философски ответил Иван Макарыч.
Вдали показались мои родители, и пока они шли, Иван Макарыч рассказал о том, какую большую щуку они купили, такую, что для нее по всему рынку пришлось искать специальный пакет. Приглядевшись, я и вправду заметил, что пакет в правой руке папы почти касается земли. Когда пришли родители, мы распрощались с Иван Макарычем, и он пошел к себе, снова напевая свою песенку, а я пошел вслед за бабушкой и родителями в дом.
После завтрака я перелез через забор к Петру Данилычу. По детской привычке я уже чувствовал себя здесь своим человеком, и мне казалось, что я имею на это полное право. Стол с улицы после вчерашней посиделки еще не убрали, и я сидел за ним. Под столом я нашел тонкую и вытянутую коробку спичек. Эти спички вместе с табаком подарил Петру Данилычу какой-то его старый друг из Венесуэлы, он их очень берег и использовал только по две штуки в день, когда они по вечерам на террасе курили трубки с Иван Макарычем и читали газеты.
Я открыл коробку и высыпал спички на стол, они были длинные, сделанные из приятного, гладкого дерева, а головки их покрывал аппетитный химический состав малинового цвета. Входить в дом мне еще пока было как-то не с руки, и я стал выкладывать что-нибудь из спичек, сам не зная, что хочу выложить. Получился длинный спичечный человек, которому ради правой ноги пришлось сделать квадратную голову. Как только я подумал, что он получился похожим на Иван Макарыча, в заборе, с боку от дома, отворилась дверь и вошел Иван Макарыч, рубаха у него была в опилках, а в левой руке он нес прямоугольный кусок стекла.
- Привет, Лев Палыч, - эту приятельски-официальную манеру он перенял у Петра Данилыча. - Не выходил еще? - он указал на дверь.
- Нет.
- Я ему звонил, сейчас выйдет, - Иван Макарыч сел рядом со мной. - Стекло надо отрезать. Раз крючочек, два крючочек, получился червячочек, - сказал он, взглянув на своего спичечного двойника.
Из дома вышел Петр Данилыч в обычных своих синих штанах и клетчатой рубахе. Было видно, что он что-то ищет. Оглядев крыльцо, он пошел к нам, шаря взглядом по земле. Подойдя и осмотрев под столом наши ноги, он выпрямился и застыл, будто обо что-то стукнувшись темечком.
- Где же ты их нашел? - спросил он. - А я весь дом перерыл, помню же, что оставались у меня еще спички.