Скоро нам снова нужно было сворачивать в сторону моря и Икер решил свернуть чуть раньше, чтобы срезать путь. Дорога была узкая, а в одном месте ее совсем не оказалось, пришлось делать крюк, который вывел нас на пустынный каменистый пляж, вдоль которого по укатанной песчаной дороге мы и поехали. Море по левую руку было совсем тихое, даже не накатывало на берег, а небо казалось совершенно русским, когда облака с одного боку светло-серые, а с другого подсвечены восходящим солнцем и белые. Наверное, ничто так не соединяет разные страны, как такое небо. Звучала музыка, под которую хочется смотреть вдаль, мы прониклись пейзажем настолько, что остановились и вышли, чтобы размять тело и чувства.
Я снял сандалии и зашел в затаившую дыхание воду. Все посмотрели на меня и сделали то же самое. Пурпурные в лучах солнца чайки кружили как райские птицы, у самого горизонта перистые облачка казались ресницами альбиноса. Я услышал всплески воды - шаги, повернул голову: к нам подходил старик-испанец, местный житель.
- Никогда не видел такого тихого моря, - перевел Икер его неразборчивые слова. Это был один из тех прочных, кирпичных испанцев, на которых, кажется, можно ковать железо. Коричневая, похожая на слоновью кожа, жесткие волосы, короткие, похожие на губки газового ключа пальцы. Штанины и рукава его одежды были подвернуты, как будто всегда.
Вода немного не доходила мне до колен, я стоял, чувствуя ее прохладу, и смотрел вперед, ощущая расстояние внутри. Опустил глаза. А вот и я, создаюсь из воды, а вокруг меня - море облаков, тихое и небывалое. Поднял глаза, наверху, надо мной, текло это же самое море, солнце прижималось к моей щеке, я длинно моргнул и стал улыбаться.
Испанец рассказал, как нам лучше проехать. Через полчаса мы уже падали на кровать и смотрели в потолок. Отель был совершенно обыкновенный, четырехэтажный. Мы разместились в двух номерах на третьем этаже. Я с Мишкой, а Петр Данилыч, Иван Макарыч и Икер в большом семейном номере.
Этот день было решено посвятить отдыху. Мы пошатались по окрестным магазинам, искупались в море, вечером съездили в Арту, посмотрели монастырь Сан Сальвадор, Икер сказал, что на Майорке почти все монастыри называются Сан Сальвадор. Здесь же, услышав знакомый говор, к нам подошли российские оператор и журналистка, которые делали сюжет об Испании, и взяли у нас интервью. Они спрашивали, как нам отдыхается, знаем ли мы, что это за монастырь, какое место больше всего понравилось и в таком духе. Девушка была очень приветливая, и Иван Макарыч на каждый ее вопрос отвечал комплиментом, вроде того, что ему больше всего нравятся места, где можно встретить таких прелестных девушек, отчего она смущалась и смеялась.
- От вас женщины, наверное, просто тают, - сказала она напоследок.
- Если продолжать физические аналогии, то я бы сказал, что они превращаются сразу в пар.
- Он хочет сказать, что при его появлении все женщины сразу испаряются, - влез Петр Данилыч похихикивая, а Иван Макарыч в своем стиле с железобетонным выражением взглянул на него и добавил:
- Да. Именно это я и хотел сказать.
С девушкой случилась истерика, медленно разгоравшаяся и оттого ставшая затяжной. С чувством выполненного долга мы распрощались и поехали ужинать, потом прогулялись по вечерним улицам и, совершив таким образом ежедневный ритуал туриста, отправились спать.
На следующее утро я почему-то проснулся рано, наверное, в половине восьмого. Мишка еще спал, лежа на боку, так что его подушка напоминала древнюю монету, когда еще круги на монетных дворах получались с оговорками. Я вышел на балкон, море было видно лишь в прогалине между домов, барашки появлялись и исчезали, и я снова чуть не уснул, глядя на них. После завтрака, состоявшего из лимонада и шоколадки, во мне не на шутку разыгралось деятельное утреннее настроение. Как-то сразу в голове родились три изощренных способа разбудить Мишку, пока я выбирал лучший из них, на соседний балкон вышли Иван Макарыч и Петр Данилыч, я услышал их голоса и хотел было тоже выйти на балкон, но потом решил пойти к ним в номер.
Когда я подходил, дверь открылась, и вышел Икер, он шел вниз купить воды. Войдя в комнату, я увидел, как на стульях, вынесенных на балкон, спиной ко мне сидят два моих старых друга и по своему обычаю курят трубки. Повинуясь инстинкту, я прокрался к дивану, потом на цыпочках мимо стола и кровати к самому балкону, готовя внутри свое самое громкое и пронзительное «БУ!».