– Ты поступила на работу в юридическое бюро? Я верю, Алина, что у тебя будет большое будущее. Ты молодец!
Я всегда удивлялась тому, что он всегда знал, где я и что делаю. Хотя мне это очень нравилось. Я молча обняла его со спины, а потом ответила:
– Разве в карьере счастье? Счастье в том, чтобы все были живы. Разве не так?
Ахмет помолчал немного, но все-таки согласился:
– Нуу, так.
Мы так простояли еще около пяти минут, потом мой принц меня подхватил на руки и понес к себе в спальню. Я даже не могла представить, что эта ночь была последняя. Мы со всей страстью набросились друг на друга, между нами горел пожар. Казалось, что вот-вот заговорит вулкан нашей страсти. Ветер судорожно колотил шторы, а тучи сбегались над городом. Луна лукаво спряталась за тучами, пошел дождь. Но нам было все равно. Мы любили друг друга и наслаждались этим моментом до последней секунды. Жизнь – это один миг, который мы называем целой жизнью. Самое главное – прожить правильно свой путь и не делать того, что может причинить боль другому.
Наутро я проснулась от приятных ароматов в воздухе. Когда я открыла глаза, то увидела перед собой деревянный поднос, чашку кофе, булочку и пышную розу. Все было так красиво и ароматно, что меня захлестнула волна удовольствия и счастья. Я заулыбалась, посмотрела на Ахмета, но его опять что-то тяготило. Словно большой груз был на его душе, но не мог или не хотел делиться со мной им. Что было у него на душе, я не знала. Тогда я даже и подумать не могла, что эта тайна перевернет и всю мою жизнь вверх дном.
– Понравился сюрприз? – с надеждой спросил мой принц.
Я не стала вредничать и ответила:
– Конечно! Мне еще никто завтраки в постель не подавал! Это волшебство! Как же я хочу, чтобы оно не заканчивалось!
Какая я была наивная тогда. Верила во все, что мне говорят. Ах, какая наивная.
Неожиданно у Ахмета зазвонил телефон, он неохотно поднял трубку, отойдя на балкон. Его лицо померкло, а в глазах мелькнуло выражение стыда. Почему-то он прятал от меня свои глаза. Я тогда не понимала, в чем дело. Разговор был на турецком языке, поэтому ничего не понимала, но видно было, что сильно напряженный. Можно было подумать, что он пытался что-то доказать, но одновременно ставил кого-то на место. После и вовсе бросил трубку. Он достал с кармана спортивных штанов сигареты и нервно закурил. Я оделась и подошла к нему сзади, прижалась к мускулистой спине. Не стала задавать лишних вопросов, просто слушала его сердцебиение. Мне было так хорошо рядом с ним. Я чувствовала себя под защитой и окутанной любовью, но его тревоги не давали мне покоя. Докурив сигарету, он сказал:
– Родная моя, может, на пляж поедем, искупаемся, а то жара с самого утра стоит?
Я не стала отказывать, подумала, что так будет лучше. Мы быстро собрались и помчались на море. Мне часто рассказывали, что оно опасно внезапными волнами, которые могут утащить тебя на дно, но не сталкивалась с этим. Думала, что меня это не настигнет. Я вспомнила, как бабушка постоянно рассказывала, что, когда она была ребенком, такая волна внезапно их накрыла и ее подруга утонула, а она чудом осталась жива. Труп девочки, к глубокому сожалению, не нашли. По словам бабушки, ее подружку утянуло очень далеко и найти девочку было нереально. Я не стала рассказывать об этом Ахмету, да и мы уже приехали на место. Как ни странно, было очень много народа, даже в такое раннее время. Обычно в девять часов утра пляж практически пуст, а тут целая толпища. Я даже засмеялась, а потом сказала:
– Как сегодня много людей, не протолкнуться.
Мой любимый лишь заулыбался, а потом ответил:
– Ты мой ангел! Я ради тебя на все готов, даже умереть!
Меня даже напугали его слова, внутри неожиданно затряслись поджилки, но вида я не подавала. После утреннего разговора Ахмет сильно изменился. В его взгляде была заметна грусть и боль, он сильно переживал из-за чего-то, но делал вид, что все отлично. Пытался натянуть улыбку, но толком ничего не выходило. Он отвлекал мое внимание на чаек, играющих детей, рассказывал анекдоты. Пытался оградить меня от всех тревог, хотя самая большая беда ждала нас на повороте. Спустя некоторое время Ахмет помчался за мороженым, вернувшись, глубоко вздохнув, сказал: