В семье Ахмета тоже все рыдали. Его молодая жена Фатима была на последнем месяце беременности. Когда она сидела в комнате, обнимая фото своего мужа, к ней вошла старшая госпожа. Женщина рыдала, но не могла доверить свою дочь с внуком другому мужчине. Она присела рядом, взяла ее за руку, а потом сказала:
– Фатима, ты же знаешь, что я люблю тебя, как родную дочь, и желаю тебе только добра?
– Нашего Ахмета больше нет. Он погиб. Погиб… Как же так, мама? Что теперь будет? Как нам без него жить? – сквозь слезы шептала девушка.
Женщина гордо подняла голову, а потом сказала своей невестке, как отрезала:
– Ты дочь семьи Олмаз, ей и останешься! Завтра пригласим мулу и завершим дело. Мы не запачкаем твою честь и нашего рода! Не бойся милая, тебе никто дурного слова не скажет!
Фатима не стала сопротивляется, она воспринимала это, как должное. Главное, чтобы была честь не запачкана и доброе имя ее мужа оставалось чистым. Дождь за окном так и не переставал идти, погода оплакивала его вместе с Фатимой. Под ее сердцем билось крошечное сердечко ее ребенка, а где-то в море на судне лежал без сознания его отец. На родине все похоронили его в своих мыслях, только одна я гнала эти мысли прочь. Тело не было найдено, а значит, нельзя считать человека погибшим. Нельзя…
Дамир попрощался с моей мамой и ушёл. Мужчина поехал на пляж, где считался погибшим Ахмет. Спасатели обшаривали всю акваторию, но тело так и не нашли. Дамиру в душу закрадывались смутные сомнения, он надеялся, что есть маленькая доля вероятности, что он жив. Молодой человек подошел к одному из стоящих на берегу офицеров и спросил:
– Здравствуйте! Простите, а вообще есть шансы найти моего друга живым?
Пожилой офицер опечаленно вздохнул, а потом ответил:
– Что сказать, мало кого тут можно найти живым. Я бы шансы на спасение снизил к минимуму. В такой волне вообще нереально остаться живым. Одним словом, шансов у него вообще не было. Погиб он. Если сейчас не найдем, то его тело обязательно должно всплыть. Правда, есть вероятность, что мы его вообще не найдем. Смотря куда его утянула волна и на сколько метров в глубину! Так что, мужайтесь…
После сказанного офицер пошел дальше с группой людей обследовать территорию в надежде найти хоть труп парня. Дамир стоял сам не свой. Он понимал, что шансов нет, но почему-то упорно сопротивлялся этому. Внутренний голос утверждал, что Ахмет жив. Только обстановка накалялась, и ему необходимо было спасать меня и ребенка от грядущей лавы раскалённых душ. Одна половинка сердца Дамира проклинала себя за это, а другая не могла сопротивляться. Он сам не понял, как влюблялся в меня.
На третьи сутки спасатели остановили поиски с отговорками, что тут уже некого искать, его тело уже давным-давно унесло черт знает куда. Они просто теряют время, когда действительно могут спасти жизнь живым людям, а не утопленнику. О том, что Ахмет мертв, заявили все СМИ не только России, но и Турции. Только я одна не верила в то, что он мертв. Когда мне сообщили, что поиски завершены, я бросилась к морю в надежде, что это ложь, но там был полностью пустой берег. После трагедии мало кто шел туда плавать, люди боялись повторения стихии. Я вошла в воду по пояс, ждала, что Ахмет вынырнет и прижмет меня к себе, но чуда не происходило. Вода только билась об меня своими волнами, словно пыталась выгнать меня на сушу, но я упорно стояла и ждала чего-то. Морской ветер нервно врезался мне в лицо, а солнце припекало, как внезапно я услышала, что кто-то вбежал в воду позади меня. Я даже подумала, что это Ахмет, но бесконечные муки продолжались. Это был Дамир, он подумал, что я хочу уйти вслед за его другом. Хотя он был в чем-то прав. Я этого хотела, но чувство того, что мой Ахмет жив, не замолкало, а все больше возрастало. Я посмотрела на Дамира, а потом спросила: