В белом саване, чуть веселая,
А вокзал шумит – беготня, ходьба –
Издевается правда голая.
Правда голая предо мной лежит –
Заморочила искушением.
В голове со вчерашнего так мозжит...
Прости, Господи, прегрешения!
"Скиньтесь, граждане, на сугрев души!"
От зари пою до заката дня,
А душа ушла – я пропал – пиши.
Приласкал, видать, бес давно меня.
Перед властью есть у меня секрет –
"Презумпенция" невиновности...
В одну сторону я купил билет –
Вот такие странные новости.
Беломорско-Балтийская яма
Ночью души покойников
Завывают истошно так...
Не успели вспарить они,
Как положено, – в срок.
Закопали их заживо
Среди мрази и гнойников,
Там, где старый стоит барак, –
За медвежьей горой.
Беломорско-Балтийская
Яма очень широкая,
Что лопатками вырыта,
Да кайлом, да киркой.
Дева там волоокая,
Всё худея да окая,
Раз упала бессильная
И на глиняный слой.
До последней до силушки
Все кормильцы надежные
Отдавали всего себя,
Замерзали под вой...
Половина совсем ушли
42
В рая дали таежные,
Ну, а души все мучатся
Под Медвежьей горой.
Сюрреальная ворона
На полном серьёзе летела ворона,
На полном серьёзе махала крылом,
На полном серьёзе попала в барона
И... апартаменты барона – на слом.
По парку прохожий – там туи, берёзы,
А он чернокожий, а баба – с веслом.
А в парке Чаир распускаются розы,
На Кубу барона послали послом.
На полном серьёзе летела ворона,
А он не серьезный, а он чумовой –
К труду не готов, не готов к обороне,
Но предан жене до доски гробовой
Такая никчёмная жизнь партизана:
Ни спать и ни есть, и ховаться в лесах,
А в кинотеатрах все смотрят Тарзана,
А он, недоумок, стоит на часах.
Таскаются бабы с утра по вокзалам.
Их боль неизбывна, назойлива скорбь.
Намазаны губы помадой из сала –
В них нету здоровья – проклятая хворь.
На полном серьёзе летела ворона,
А он, недоумок, стоял на часах.
Летела ворона, задела за крону –
И вот экскременты в его волосах.
С утра не полезли спагетти с томатом,
А в горле застрял у месье пармезан.
Бессменно неделю стоит с автоматом,
Забытый товарищами, партизан.
Мораль этой песни такая простая.
Несёт от неё простотой за версту:
43
– Нас тоже друзья иногда забывают,
А мы, как придурки, стоим на посту...
На полном серьёзе летит к нам ворона.
Несёт от неё простотой за версту...
Скрипит и качается старая крона,
А мы, как придурки, стоим на посту
Мы вырвались ночью
Мы вырвались ночью как буйволы – рогом,
Ограду пробили и все провода.
На воле, на воле побудем немного,
А что там потом – это все ерунда.
Когда тебе камнем порезало ногу,
Ты все же держался – сказал – не беда.
На воле, на воле побудем немного,
А что там потом – это все ерунда
Мы влипли, похоже, на бурных порогах –
Наш плот закрутила дурная вода.
На воле, на воле побудем немного,
А что там потом – это все ерунда.
Когда перебрались, то славили Бога.
Нас плотно скрывала трава-лебеда.
На воле, на воле побудем немного,
А что там потом – это все ерунда.
Но видим – охрана – пяток бандерлогов,
И ты вдруг заплакал, но слезы – вода.
На воле, на воле побыли немного,
А что там случится потом – ерунда.
Поэт и весна
Весна. Поэт опух от сна,
От выпитого бренди, от сигары.
И морда у него красна,
А изо рта такие перегары!
Но вот он сигарету закурил,
Добавил к виски соку – так – немного,
И быстро, быстро, быстро застрочил:
44
"Я счастлив, милая, светла моя дорога..."
Под свист ментов
Постой, а что вчера-то было?
Листва весенняя хамила,
Траву в психушку понесли,
Цветы нахальные цвели,
И солнце зубы мне дробило
Под свист ментов. А в общем, мило...
Новый Год
Мне кажется, что Новый Год – обрыв,
А мы к нему стремимся, словно кони.
Несет нас к пропасти смурной души порыв...
Так кто же он – погонщик, что нас гонит?
День дураков
День дураков (без дураков) –
Мой самый лучший день.
Я не пишу в тот день стихов –
Все мысли набекрень.
Быть одураченным хочу,
И одурачу сам.
На крыльях дурости влечу
В придурошный Сезам.
Открою рот (губа висит),
Скошу слегка глаза –
Я сплю уже, и разум спит,
Но капает слеза...