Бесконечные дрёмы плетёт...
Дикий вихрь степной или демон
Пронесется и вдруг пропадёт.
И мы вздрогнем, но Ирод стреножил,
Хладнокровно поставил барьер.
И поэтому просто не можем
Сразу вскачь, сразу с места – в карьер.
Израильская серия
Ура!
Чуть-чуть похож на астероид –
Он также пробивает тьму,
Ура! Один сперматозоид
Прорвался к счастью моему.
Как миллион своих собратьев,
Навстречу клеткам с ДНК
Еврейская несется братия.
И я средь них, наверняка.
Тут в Израиле икра черная
Ноги разные, руки грязные,
В животе от страха тоска...
Ах, ты жизнь моя буржуазная
Будто пистолет у виска.
Ходим, как один, в польтах кожаных,
Те, что куплены еще там,
Тут цветы везде так ухожены,
А евреи тут – я те дам!
65
Тут, в Израиле, икра черная
Вся по баночкам – по сто грамм,
И с метелками тут ученые…
Не поверите, видел сам.
Средиземное-средилунное
Я вдали оставил любовь свою...
По колено в воде целый день стою.
Только утренний все еще туман,
Облака опять будто караван.
А дома пустые за морем там,
И кресты на окнах – закрыт Сезам,
И по улицам гонит ветер пыль,
А живых людей нет на сотни миль.
Средилунное-Средиземное,
Там любовь моя незабвенная,
Там душа моя в море просится.
Крик о помощи не доносится.
Горизонт глотает багровый шар,
Ветер дует в грудь – это бриза дар,
Но мою тоску трудно выдуть так,
И я сделал в море последний шаг...
Я хватаю ртом воздух дальних стран,
Понимаю, что шанс последний дан.
Понимаю, что не вернуть тебя –
На беду простились, еще любя...
Средиземное-Средилунное,
И гитара там шестиструнная
На стене висит, не настроена –
Там судьба моя перекроена.
Шар земной такой, просто круглый мяч –
Я его не пну из-за неудач,
Я его рукой тихо поверну
И тебя к себе навсегда верну.
Но ты этого не заметишь там:
Пустота в домах, и закрыт Сезам,
66
И по улицам гонит ветер пыль,
А живых людей нет на сотни миль.
Средилунное-Средиземное,
Там любовь моя незабвенная,
Там душа моя в море просится,
Крик о помощи не доносится.
Интеллигибельный Левант
Беснуется море,
Психует волна.
Грохочет и ноет,
И воет она.
Как зверь, налетает
И пенится вал –
Весь мир ожидает
Вселенский обвал.
Две тучки-гадючки
По небу плывут:
Получим мы взбучки –
Нас всех призовут
На службу крутую –
В лихие войска,
В страну непростую,
Где много песка.
В страну непростую,
Где мало дождей
И много совсем
Не хороших людей.
Там нет середины –
Там крайностей ряд.
Там дуют хамсины
И кости болят,
А разум от жара
Рождает ягнят,
И от “солнцедара”
Подкорки болят.
В страну непростую
Где правит хаос
И все вперемешку –
Плоды и навоз,
Где жизнь человека
Дешевле вина,
Отсутствуют реки,
67
И вечно война.
Где час после взрыва
Играют в футбол,
Потом выпьют пива
За пас и за гол,
Где рабство полезно,
Продажа людей,
И где БЕЗВОЗМЕЗДНО
Взрывают детей.
Где платят гроши
За работу рабов
И все кореши -
От низов до верхов.
Где каждый стремится
Зажать, утаить,
Слегка поживиться
И недоплатить.
Где мифы на мифах
И много сетей,
И тонут на рифах
Лодчонки людей.
Беснуется море,
Психует волна,
Бушует в раздоре
Больная страна,
И слышно под солнца
Большим фонарем:
"Мы здесь живем",,
– "Нас здесь живьем",
БА СОФ ИЕ БЭСЭДЭР*...
…………………………………………………………….
* В конце будет хорошо
В джунглях того...
В джунглях того, не забытого мной, Тель-Авива
Прячется память, забитая запахом роз.
Не респектабельно всё и совсем не красиво,
Только всё это – наклейка беспочвенных грез.
Залиты светом веранды, кафе, рестораны,
Толпы массируют гордо приморский бульвар.
68
Их разговоры безгрешны, бездарны, пространны
И не излечат во мне беспредел и кошмар.
Доистязать я свой мозг, как безумный, пытаюсь –
Просто до точки последней осталось дойти,
Но в бесполезности этих потуг убеждаюсь
И расслабляюсь в конце "боевого" пути...
В джунглях того, не забытого мной, Тель-Авива –
Где-то на Алленби или в конце Дизенгоф
Пью из горла, что, конечно, совсем некрасиво,