Драконы закричали, после чего все поднялись вверх, охваченные яростью, подальше от Ромулуса.
Они сделали круг, снова решительно нырнув вниз, направив на него свои огромные когти, обнажив большие зубы. В этот раз Ромулус протянул обе ладони.
Вперед, высоко в небо, выстрелил голубой свет, окутав всех драконов. Ромулус почувствовал, как пульсирует амулет, как новоприобретенная сила проходит через его тело, и через несколько секунд он ощутил, что управляет драконами. Он поднял обе руки выше, и в эту минуту все драконы застыли в воздухе. Ромулус поднимал их все выше и выше, пока не остановил на том уровне, на котором ему было нужно.
Драконы озадаченно смотрели на него, размахивая крыльями, не в силах тронуться с места, не в силах дышать на него огнем.
Они по-другому посмотрели на Ромулуса. Это был взгляд зверя, взирающего на своего хозяина.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глубокой ночью Рис стоял коленопреклоненный на вершине скалы, уже несколько часов качая на руках тело Селезе. Он не ощущал ни холода, ни ветра, ни мира вокруг себя. Тысячи людей держали в руках факелы. Это была большая похоронная процессия, все собирались вокруг открытой могилы, молча, терпеливо ожидая той минуты, когда Рис отпустит тело Селезе.
Но Рис не мог отпустить Селезе. Он держал ее на руках уже не первый час, так сильно рыдая, что у него больше не осталось слез. Он чувствовал себя совершенно опустошенным.
Рис по-прежнему чувствовал, что это его вина. Как глупо, безрассудно, безответственно было с его стороны поддаться своей страсти на Верхних Островам, даже просто дважды посмотреть на Стару. Как глупо было с его стороны потерять разум.
Из-за его глупых чувств, из-за его страсти к Старе эта красивая девушка, которая была так предана ему, которая рискнула всем ради него, теперь лежит мертвой.
Все, что Рис хотелось, - это получить шанс исправить свою ошибку. Если бы не сын Тируса, Рис несомненно получил бы такую возможность. В конце концов, больше никто не знал о его встрече со Старой, о его чувствах к ней. Селезе никогда бы об этом не узнала и сегодня была бы жива. Если бы не сын Тируса, Рис женился бы на Селезе вместо того, чтобы хоронить ее.
Рис ненавидел себя. Но больше всего он ненавидел Тируса и его сыновей.
Стоя на коленях, Рис чувствовал, что душа Селезе жаждет мести. И он не успокоится до тех пор, пока не отомстит.
«Рис», - прозвучал тихий голос.
Рис ощутил мягкую руку на своем плече и, обернувшись, увидел Гвендолин, опустившуюся рядом с ним на колени.
«Пришло время отпустить ее. Я знаю, что ты не хочешь этого делать. Но если ты будешь держать Селезе здесь, это ее нам не вернет. Она уже ушла. Судьба должна взять то, что ей полагается».
Риса переполняла боль при мысли о том, чтобы отпустить тело Селезе. Он просто хотел разбудить ее. Ему всего лишь хотелось, чтобы этот кошмар закончился, чтобы у него появился всего один шанс на исправление ошибки. Почему у него нет такой возможности? Почему единственная ошибка в его жизни стала фатальной?
Крепко сжимая Селезе, Рис в глубине души понимал, что Гвендолин права. Он не может вернуть Селезе. Время для этого вышло.
Рис наклонился и медленно, осторожно опустил тело Селезе в открытую могилу, в землю под ним.
Он плакал, когда ее тело погрузилось в свежую землю. Тело Селезе развернулось и ее лицо с широко открытыми глазами обратилось к небу. Пальцы одной руки указывали на Риса. У него кровь застыла в жилах. Ему показалось, что она обвиняет его. Он не мог остановить слезы.
Рис смотрел, как остальные вокруг него начали бросать свежую землю на тело Селезе.
«НЕТ!» - закричал он.
Несколько сильных мужчин удерживали его, и вскоре тело Селезе исчезло под землей. Это было похоже на ужасный сон. Рис смутно узнавал людей, которых он знал и любил: Гвендолин и Торгрина, своих братьев по Легиону — лица, которые теперь были всего лишь пятном горя. Они все пытались утешить его. Но Рис был безутешен.
Любовь его жизни — истинная любовь его жизни — теперь была мертва и похоронена. Он не смог ее вернуть. Но он отомстит.
Рис постепенно начал ожесточаться, когда внутри него крепла решимость. Он всмотрелся во мрак ночи, в завывающие ветры и поклялся, что отомстит — чего бы это ни стоило.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Штеффен сидел на вершине горного хребта, на небольшом плато, осматривая раскинувшуюся внизу сельскую местность. Он до сих пор не пришел в себя после встречи со своей семьей, вытирая слезы. Отдав королевскому каравану приказ ждать внизу, Штеффен поднялся сюда один, на это место, которое он помнил из детства. Сюда он всегда приходил в одиночестве. Горный хребет из камня и гравия круто поднимался в воздух, на его вершине находилось маленькое неглубокое отражающее озеро с радиусом около двадцати метров. Это было тихое, пустое место, в котором отражались только небо, скалы, вода и ветер.
Порыв ветра откинул назад его волосы, и Штеффен опустил взгляд на покрытую рябью воду, отражающую два солнца в небе. Оказавшись здесь, он вспомнил свое детство. Много раз Штеффен приходил сюда, чтобы скрыться от всех, чтобы заглянуть в эти воды в надежде увидеть там другого человека — человека, который не был изуродован; человека с идеальным телом и идеальной формой, как и все остальные; высокого, сильного, широкоплечего человека; человека, которым гордился бы его отец.
Как правило, через некоторое время Штеффен переставал смотреть. Вместо этого он отводил взгляд, разочаровавшись в самом себе, понимая, почему и другие в нем разочарованы.
В этот раз, сидя здесь, Штеффен заставил себя продолжать смотреть в воду. Пристально себя рассматривая, он видел искривленную фигуру, небольшой рост. Он выглядел хуже других людей, но в этот раз Штеффен также увидел и нечто еще — его глаза светло-карего цвета не были лишены привлекательности, как и его густые, волнистые каштановые волосы, спадающие ему на уши. Если бы не его фигура, он не был бы самым уродливым человеком на земле.
Когда Штеффен посмотрел на свое лицо, он увидел, что оно слишком большое для его тела, но вместе с тем у него были сильные челюсть и подбородок, он увидел гордого и решительного человека — человека, который не позволит другим мешать его успеху; человека, который не будет вести себя с другими так, как они вели себя с ним. Штеффен гордился этим. Его сердце было больше, чем у каждого из них, чем у всех тех жестоких людей в его деревне. Он спрашивал себя — кто на самом деле изуродован? Почему он отдает первенство этим людям?
Штеффен никогда не получал одобрения своей семьи, но он может с этим жить. Он начал осознавать, что его собственного одобрения может быть достаточно.
«Штеффен?» - прозвучал голос.
Штеффен развернулся, удивленный чьим-то присутствием здесь. Еще больше он удивился, когда увидел, что позади него стоит красивая девушка двадцати лет, на которой была простая одежда сельской жительницы.
Она с нежностью смотрела на него, ее взгляд был лишен ненависти, с которой смотрели на него другие люди. Ту же любезность Штеффен услышал в ее голосе. Лишь немногие люди разговаривали с ним таким тоном — с добротой и состраданием. Он смотрел на нее, моргая, спрашивая себя, кто же она.
«Ты меня не помнишь?» - спросила девушка.
Штеффен пристально посмотрел на нее. У нее было красивое лицо, миндалевидные глаза, точеные скулы, большие широкие губы и светло-каштановые волосы. Она была высокой и худой и, рассматривая ее, Штеффен заметил ее правую руку без двух пальцев.
Он узнал эту девушку, и на него нахлынули воспоминания.