Несколько раз мне казалось, что я обнаружил остров, и я кричал своему призраку, чтобы он правил в том направлении, но когда мы приближались, то оказывалось, что это были просто волны, напоминающие скалы. Все это начинало мне надоедать. Этот чурбан гонял меня по морю впустую. Казалось, он догадывался о моем настроении, так как то и дело повторял: "Теперь уже недолго. Наберитесь терпения, мы скоро доберемся до острова".
А утром я был вне себя от бешенства. Еще немного, и я бы выбросил его в море. Тогда я смог бы плыть дальше в Англию. Но именно в это мгновение он закричал: "Вот он! Вот он!"
И точно, я увидел остров. То был клочок суши размером не больше городского квартала. Не было видно ни песчаного пляжа, ни какой бы то ни было растительности. Только скалы и скалы. Даже два небольших дома в центре острова были сложены из камня скал. Лишь окна и двери указывали на то, что это здания.
Из одного дома вышли несколько человек и стали махать нам. Мы помахали в ответ. Мой спутник (к сожалению, я не узнал его имени) хотел подойти прямо к берегу, но я твердо решил, что не позволю ему рисковать судном, — ведь от "Тинкербель" останутся щепки! Поэтому я для безопасности сам сел на руль. Я уже хотел было сказать пассажиру, чтобы он вплавь добирался до своего острова, как вдруг каким-то чудом он очутился на берегу, в кругу своих домочадцев, и вместе с ними улыбался и махал мне рукой. Я радостно помахал в ответ, довольный тем, что наконец-то избавился от него, и, не тратя времени даром, взял курс 60°. Начало смеркаться, а я хотел отойти от этого острова как можно дальше до наступления ночи.
Когда я проснулся, ярко светило солнце. На кобальтовой поверхности моря резвились мириады сверкающих зайчиков. Я был преисполнен счастья, так как тело мое отдохнуло досыта. Я позавтракал, сварил себе каши и кофе. Потом вымыл в море посуду, прибрал в каюте. Затем, нагрев воды, в первый раз с той поры, как вышел в море, побрился — вернее, выскреб подбородок и не тронул верхней губы, идя навстречу пожеланиям Вирджинии, хотевшей, чтобы я отрастил усы.
С востока дул ровный ветер скоростью узлов десять, поэтому я оснастил "Тинкербель" так, чтобы она "самоуправлялась". Я испробовал свою систему "самоуправления" еще на озере Эри. Система состояла из двух стакселей, поставленных бабочкой (чтобы удерживать в таком положении паруса, я приспособил весла). Шкоты от парусов, пропущенные через блоки по обеим сторонам кокпита, шли к румпелю руля. Как только "Тинкербель" чуть рыскала влево, стаксель на левом борту наполнялся ветром, шкот натягивался и, поворачивая румпель влево, заставлял судно возвращаться на прежний курс. Разумеется, то же самое происходило и тогда, когда судно уклонялось вправо.
"Тинкербель", умница, сама по себе умело и легко мчалась вперед. Я наслаждался ее послушанием и мог делать все, что угодно, не прикасаясь к румпелю. Вытащил для просушки одеяло и одежду. Потом взял высоту солнца, чтобы определить свою широту. Примерно в половине шестого вечера на горизонте показался какой-то траулер. Заметив "Тинкербель", он повернул в нашу сторону и, стуча дизелями, приблизился на расстояние нескольких ярдов. Это был "Майор Дж. Кейси" — не то американец, не то канадец. Сложив руки рупором, я попросил двух парней, стоявших у поручней, сообщить мои координаты. Но из-за грохота двигателей они, наверно, ничего не слышали. Нужен был мегафон.
Один из сотрудников газеты "Плейн дилер", Борис Петров, настоятельно советовал мне взять с собой этот инструмент, который сейчас оказался бы весьма кстати.
Однако мне было слышно, что кричали с палубы траулера.
— Куда держите путь? — завопил один из стоявших у поручней.
— В Англию! — прокричал я во всю силу своих легких.
Те даже глазом не моргнули: не то не расслышали, не то решили, что я шучу. Во всяком случае, траулер повернул вправо и, взяв курс на юго-восток, вскоре исчез. Я снова остался один. Вернее, вдвоем с "Тинкербель", а она была хорошей подругой.
На другой день, 5 июня, я достал секстан и, когда солнце приблизилось к зениту, сделал наблюдение, чтобы определить широту. К моему ужасу, выяснилось, что она составляет 41 градус 2 минуты. Выходит, я находился на шестьдесят миль севернее своего счислимого места, милях в девяноста от острова Нантакет. Получалось, что на восток я подвинулся гораздо меньше, чем предполагал. Я был потрясен столь вещественным доказательством моей несостоятельности как штурмана. Неужели, пытаясь пересечь Атлантику, я откусил кусок, которого мне не проглотить? Неужели, вместо того чтобы попасть в английский порт Фальмут, я окажусь во французском порту?..