– Разочарованное, – быстро ответила Лика.
И потом, через паузу, засмеялась.
Жесткие ушиПоздним вечером, почти ночью, они оказались у фонтана.
Лика вдруг встала на цыпочки, взяла Виктора за голову и прижала ладонями его уши. А потом восхищенно сказала:
– Какие у тебя жесткие уши!
И он засмеялся.
Его вдруг охватила волна страшной гордости за свои жесткие уши. В этот момент Виктор, конечно, понимал, что он полный идиот, но от этого тоже возникала какая-то особая радость.
Я умею драться!
За рулем грузовика сидел мордастый парень в майке. Рулил он с форсом – ладони лежали на баранке, а пальцы были отставлены в стороны веером.
– Поссать по-человечески, – объяснил он ситуацию пассажирам и затормозил со свистом, резким упором.
На дороге Виктор достал пачку сигарет “Друг” (с овчаркой на коробке) и закурил.
Ночь была темная, со звездами. Душная ночь с тошнотворным запахом трав, со звоном неведомых насекомых в траве.
Докурил сигарету и бросил ее. Огонек по дуге пересек дорогу и исчез в придорожной канаве.
Виктор завернул за машину и увидел, как шофер и Лика обнимаются.
Это были не объятия, это была борьба. Парень придавливал ее к грузовику, задирал юбку, совал руку между колен.
А Лика вцепилась руками в его широкие плечи, отталкивала и коленей не разжимала.
Все это происходило в полной тишине – и шофер молчал, и Лика молчала. Не кричала, не звала на помощь Виктора. А молча и уверенно его отталкивала, а точнее – просто удерживала его на определенном расстоянии.
Шофер понял, что с ним просто играют в “разожми коленки” и игра эта может продолжаться еще долго. А это (долгая возня) в планы парня не входило. От возмущения на его шее надулась вена, и он уже высвобождал руку, чтобы ударить ту, которая толком не дается, а лишь дразнит.
Он не успел, потому что Виктор схватил парня за плечо и рванул на себя. Парня развернуло, теперь он оказался лицом к Виктору.
Виктор видел глаза парня, разом ставшие очень маленькими от злости. И видел глаза Лики, какие-то мутные, как будто подернутые пеленой, немного расфокусированные. И этот ее взгляд поразил Виктора, она ведь вовсе была не прочь на самом-то деле…
Само по себе напряглось плечо Виктора, отошел назад локоть, и сам он не понял как, но вдруг сжатый кулак точно впечатался в лицо шофера.
И тот упал на землю. Наверное, больно упал, потому что слишком уж высоко взлетели вверх его ноги.
Парень встал на четвереньки, замотал головой, заматерился.
Кулак у Виктора онемел от боли.
Шофер, шатаясь, поднялся с корточек и метнулся куда-то в темноту, за машину.
Лика прижала ладони к щекам, у нее горели глаза.
Тут же из темноты вылетел шофер, в руках у него была монтировка.
А Виктор стоял, смотрел на парня и не верил, что тот ударит его железной палкой.
Парень и сам колебался.
Так и стояли, пока это взаимное стояние не стало для них невыносимо. Виктор понял: все-таки ударит.
И тогда для Виктора наступил последний момент, после которого все стало бы бессмысленным.
Виктор подпрыгнул на месте, крикнул. Крикнул как-то высоко, неестественно для мужчины. Нога сама пошла вперед (та самая, где нет большого пальца) и ударила парня в грудь.
Из парня с хрипом вылетел воздух, и он завалился на спину.
Виктор пнул его в бок, отчего у парня дернулись ноги и он стал подтаскивать колени к животу.
Еще один удар носком в бок был как приказ, и шофер перестал сворачиваться, вытянул ноги – это была знаковая поза лежачего, которого уже не бьют.
– Наступи ему на горло, – сказал Лика.
– Что? – обернулся Виктор.
– Наступи и не спрашивай!
И Виктор наступил парню на горло. Бережно, не надавливая и не прижимая, а просто так – его просили, и он сделал.
Парень вытаращил глаза от страха и затих.
Виктор и Лика пошли по темной дороге, оставляя за собой машину с распахнутыми дверцами и лежащего на земле шофера. Тот лежал на спине и смотрел в звездное небо. Лежал спокойно и не понимал, зачем нужно вставать?
Если смотреть из будущего, то с парнем этим самый простой вариант. Его не станет уже через полгода. Найдут мертвым в кабине заглохшего грузовика, голова упала на баранку. В милиции запишут так: отравление некачественным алкогольным продуктом.
А под землей военный завод
Шли по дороге молча, шли довольно быстро. Еще сказывалось недавнее возбуждение. Виктор то и дело облизывал разбитые косточки на кулаке.
– Куда мы идем? – зло спросил Виктор.
– Мы на юг движемся, – заискивала перед ним Лика.
– Мы и так на юге.
– Это тебе после Ленинграда так кажется, что мы на юге. А на самом деле – мы на севере. Юг – это где Батуми, короче.
– А что мы там забыли?
– Оттуда Турцию видно.
Виктор остановился посередине дороги, закурил. В темноте светилась красная точка сигареты. Лика остановилась тоже.
Вокруг них в темной бархатной ночи свистел и звенел целый хор неизвестных насекомых – все сверчки и все цикады.
Тогда Виктор поднял голову и стал смотреть на небо. Над ним в самом центре неба светился Млечный Путь. Голову приходилось задирать высоко, отчего можно было немного потерять равновесие.
Лика с жадным интересом смотрела снизу на его подбородок, на его кадык, на то, как отросла у него за день щетина.
– У меня сейчас голова взорвется от этого свиста, – тихо сказал Виктор.
– А еще стучит под землей, слышишь? Это военный завод работает, там бомбу делают. Скоро она будет готова, и мы бросим ее на Америку. Там внизу пленные немцы работают.
– Какие пленные немцы? Почти двадцать лет прошло после войны.
– Ты из-за шофера на меня злишься? – спросила Лика.
Виктор ничего не ответил. Пошел по дороге вперед.
– А почему ты его той ногой ударил, на которой пальца нет? Почему не здоровой?
– У меня обе ноги здоровые, – ответил Виктор. – Потому что испугался. Подумал – куда я в драку с такой ногой? Поэтому и ударил ею первой.
– Логично.
– Нелогично! – резко сказал Виктор. – Нет тут ничего логичного. Ни в этой драке, ни в том, как ты ведешь себя!
– Давай ты меня не будешь воспитывать! – закричала вдруг Лика.?- Ты мне никто, ты мне даже не нравишься как мужчина! У нас с тобой ничего не было, ни разу! Я тебе не дала.
Виктор остановился.
– Ты – мне? Не дала? Я и не просил. И не хотел. Если бы хотел, то все бы с первого раза получилось.
Глаза у Лики стали злыми, она резко сдунула челку со лба.
И у него глаза были тоже не самые добрые на свете. Два рассерженных друг другом человека, никто никому не хотел уступать. Стояли, смотрели в глаза – кто кого переглядит.
Лика первая опустила глаза.
А потом пошла одна по дороге.
Потом обернулась и крикнула:
– Ну ты идешь?
– Куда?
– Туда!
В Батуми
И вот они оказались там, то есть – в Батуми.
Стояли на огромном камне в море. Вокруг пляж, а камень этот пользовался большим успехом, на него карабкались дети и взрослые, а потом с криком, а дети с визгом прыгали в море.
Лика и Виктор посмотрели налево, там (совсем рядом) чужая и загадочная жизнь. Там Турция. Мечеть с круглым куполом, а за ней высокий минарет.