— Что-то подсказывает мне, что для тебя все только начинается, — шепчет Линкольн, скользя языком по изгибу моей шеи. Мне нравится, когда мужчины лижут мне шею. Это чертовски похоже, как если бы меня вылизывали внизу. Поверьте мне. Если все делать правильно — тот же эффект.
О, боже. Да. Да. Да. Сдавшись, прижимаюсь щекой к стене. Мое тело покрывается мурашками, когда два его пальца проникают в меня. Линкольн трется о мои ягодицы, издавая утробные звуки. Я не спускаю глаз с конца коридора, проверяя, не идет ли кто.
Мы одни, но я знаю, что это ненадолго. Музыка грохочет, конкурируя с беспорядочным ритмом в моей груди. Линкольн тяжело дышит, теплые пальцы скользят по моей измученной плоти. Большой палец надавливает на клитор, и я слышу тихий лязг пряжки его ремня и звук расстегивающейся молнии.
Какого черта? Он…. Нет. Я жду, и Линкольн расставляет ноги шире. О, да. Он действительно это делает. Мое сердце колотится так, словно меня пырнули ножом. Я схожу с ума.
— Эй! Ты?.. — Замолкаю и смотрю на него через плечо. — Ты не можешь трахнуть меня в коридоре бара. Я работаю здесь.
Линкольн кладет голову между моих лопаток, чувствую его дыхание.
— Ты сказала, что хочешь, чтобы тобой владели. Как ты думаешь, что, черт возьми, это значит?
Задыхаясь, пытаюсь повернуться, но он не позволяет мне. Линкольн вторгся в мое пространство, прижимая меня к стене.
— Это значит «не здесь».
Он тяжело дышит.
— Тогда в уборной, — рявкает Линкольн, кивая влево.
— Нет, — задыхаюсь, кладя руку ему на грудь. Слегка толкаю его, но он не двигается с места. — Мы не можем заниматься этим здесь.
— Бл*дь, хорошо. — Он фыркает, тон его голоса раздражен. — Во сколько ты освобождаешься?
Ленивая улыбка трогает его губы, когда я оглядываюсь через плечо. Его глаза сверкают от эмоции, которую я могу ассоциировать только с похотью. Смотрю на его растрепанные волосы, в глазах пляшут эротические фантазии, которые я ужасно хочу разгадать и стать его жертвой. Мысль о том, что он берет меня у стены, разрушает меня. Видя, как я влияю на него, ну, я задумываюсь о том, чтобы позволить ему. Мы могли бы… сделать все быстро, верно?
Нет. Не таким образом. Ни за что в жизни. Я за спонтанность, но где-то нужно провести черту, да? Точно.
Линкольн нетерпеливо упирается рукой в стену позади меня, разрушая мои границы. Хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.
— Во сколько ты освобождаешься?
О, черт.
Я не успеваю ответить, потому что появляется Эйв.
— Джей! — кричит брат, выходя из-за угла. — Где ты? — Он замечает Линкольна, который быстро поворачивается, касаясь плечом стены, и идет в уборную, как будто ничего не произошло. Ха. Умный ход. А я должна объяснить, почему с покрасневшим лицом стою в коридоре.
— Я просто… убирала в туалете, — лгу, проводя потными ладонями по джинсам.
Эйв хмурится, опираясь о стену.
— Дилан делала это час назад.
— Ну, тогда она справилась дерьмово, потому что там был беспорядок, — отвечаю ему, проходя мимо. Пробираюсь к барной стойке прежде, чем брат успевает задать еще какие-нибудь вопросы.
Там Дилан, Мэл и Пресли, и все они улыбаются мне. Мэл заговорила первой, заметив, что моя рубашка помята.
— Я знаю этот взгляд. — Она хихикает. — У меня был такой же в ту ночь, когда я залетела.
Иногда Мэл может быть занозой в заднице.
— Ты прекратишь? Я не залетела. Я наводила порядок в уборной.
— Больше похоже на «приводила в порядок его член», — добавляет Дилан, наблюдая, как Линкольн возвращается и садится в конце барной стойки.
— Ты невыносима, — шепчу я.
Затем Дилан поворачивается к Мэл и делает вид, что совокупляется с ее ногой. Эйв наблюдает за ними, качая головой и проводя рукой по затылку. Пресли выпрямляется, когда замечает Эйва. Они переглядываются. Подруга нежно улыбается, а брат подмигивает, возвращаясь в свой кабинет.
Эйв подмигнул!
Пресли ловит мой взгляд. Я расплываюсь в улыбке.
— Вы разговаривали? — спрашиваю, кладя руку на ее предплечье.
Пресли медленно моргает, наблюдая, как он уходит, ее лицо освещено неоновым светом.
— Нет, но это лучше, чем когда он игнорирует меня, верно?
— Я думаю, что любой жест с его стороны — хороший знак. — Это правда. Эйв напоминает мне Линкольна. Никогда не догадаешься, о чем, черт возьми, он думает.
Следующие двадцать минут я пытаюсь обслуживать остальных посетителей в баре. Пока Линкольн не поднимет свой стакан, глядя на меня. Слишком нетерпеливая, несусь к нему, мое сердце колотится громче, чем раньше, а виной тому лишь его взгляд.
— Добавки?
Он кивает и смотрит на стену со спиртным за моей спиной.
— Ага, можно. Похоже, я задержусь ненадолго.
— Мы закрываемся в три. — Не могу скрыть волнение в голосе. Господи. Успокойся. Откашлявшись, пожимаю плечами и пытаюсь вести себя невозмутимо. — Не так уж и долго.
Глядя на меня, Линкольн тяжело вздыхает.
— Или ты могла бы поддержать мою идею с уборной.
Снова наполняю его стакан, моя рука, держащая бутылку, дрожит. Пытаюсь успокоиться, а затем ставлю его стакан на стойку.
— Я, э…
— К концу ночи, — перебивает меня Линкольн, поднимая свой стакан, как будто произносит за меня тост, — ты будешь умолять меня.
Я смотрю на часы на стене. Сейчас полночь. Осталось три часа. Задумываюсь о том, что он только что сказал.
— Это забавно. Я никого не умоляю. — Делаю шаг назад, скрестив руки на груди, пытаясь казаться крутой. — Я ни у кого ничего не прошу.
Линкольн делает большой глоток своего напитка, выражение его лица сдержанное.
— Как ты думаешь, тобой будут обладать, если ты не собираешься умолять? — Он сверкает озорной ухмылкой, в равной степени ребяческой и жесткой. От нее у меня по спине пробегают мурашки.
Пожимаю плечами, пытаясь выглядеть равнодушной. Это требует огромных усилий, поверьте мне.
Линкольн наклоняется ближе, его локти на барной стойке. Он медленно облизывает губы, а затем хмурится, глядя на меня.
— Не говори мне, что, имея в своей душе безрассудное, необузданное желание, тебя ничуть не интересует, как далеко я могу зайти.
— Зайти куда?
Он небрежно взмахивает запястьем между нами.
— Сюда.
Мои губы растягиваются в улыбке.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Понимаешь, — добавляет Линкольн, подмигивая мне.
Сглатываю, несмотря на ком в горле.
— Не-а.
Он наблюдает за моей внутренней борьбой за сохранение равнодушного выражения лица. Моргает, опустив густые темные ресницы, которые разительно контрастируют с его зелеными глазами. Необъяснимая мрачность мелькает на его лице.
— Это мы еще посмотрим.
— Джей, посетителям за шестым столиком нужны напитки сегодня! — кричит Дилан, ударив кулаком по краю стойки. Я киваю и отхожу от Линкольна. Мне нехорошо, голова кружится от его слов. Внезапно становится жарко. Он приоткрывает губы и наблюдает, как я отстраняюсь.
Готовлю напитки, в то время как Пресли пристально смотрит на меня.
— Джей? Ты в порядке?
— Что?
— Ты выглядишь взволнованной.
Делаю глубокий вдох.
— Я в порядке. — Хотя не уверена, что это так. Что, черт возьми, происходит с этим парнем?
В течение следующих трех часов мы с Линкольном дразним друг друга, флиртуем, и все это время он не дает мне возможности узнать себя поближе. Я пытаюсь расспросить о его личной жизни, но он — закрытая книга и не позволяет мне ее открыть.
— У тебя только Бэар? — спрашиваю я, вытирая барную стойку перед Линкольном, где пролила воду, когда он спросил, что мне нравится. Я думала, что он имел в виду секс, но, как оказалось, он спрашивал о моих предпочтениях в выпивке.