Джейм заёрзала на месте. Думала ли она прежде о Том-Кто-Разрушает как о положительной силе? Ну, да, в свои самые острые моменты. - "То, что можно уничтожить истиной, того и заслуживает," - сказала однажды Кирен. Всегда ли? Порой Джейм в этом сомневались.
Старуха продолжала описывать Реку, Оазис, и их дитя, Охотника Бездорожья, кто говорил с Камнем и знал ритуалы, чтобы умилостивить Песчаную Бурю.
- "Когда мы умираем," - добавила она - "то он ведёт нас сквозь Пустыню и через Море в Историю О Том, Что Было Прежде [Story of Things That Were]. И вы не особенно в этом преуспеете, ежели ваши пастыри не его посвященные. Вы, кенни, можете не верить в Охотника, но вам стоит продемонстрировать ему свои хорошие манеры, если вы, конечно, знаете, что будет для вас лучше."
- "А кто вы собственно такая?" - осведомилась Джейм.
- "Я?" - старуха расхохоталась, демонстрируя все свои немногочисленные уцелевшие зубы. Нижняя половина её лица становилась, казалось, всё более скелетоподобной, по мере сгущения ночи, одаряя её кривобокой, костяной ухмылкой черепа. - "Я Рассказчица, Бабка Сидящая-у-Огня. Всякий костёр и всякий очаг - моя святыня и храм. Я вещаю правду, которую ты запомнишь, даже если для этого я лгу. Без меня, говорящей вам, что вы есть такое, вы будете всего лишь умными животными, ничем не лучше того переростка-вомбата, что, пукая, валяется там на санях."
Её слушатели засмеялись, но веселье внезапно застыло у них на устах. Что-то тёмное ковыляло к ним из ночи, хныкая и причитая. Мгновением позже они рассыпались в стороны, а старуха отпрянула в тени, оставляя память о голых костях.
Джейм поначалу подумалось, что подступающая фигура это просто чудное животное, но затем опознала одного из погонщиков, что свистел Мяте. Мужчина подволакивал ногу и кричал всякий раз, когда качался вперёд. За ним шагала Тернослив, с холодными-холодными глазами.
- "Я была в карауле," - объяснила она Джейм. - "Он сказал, что может, его друзьям и нравятся миленькие личики, но сам он предпочитает пухленькие и хочет, чтобы мы стали друзьями. А затем он меня схватил."
- "Ты достаточно тренирована, что бы справиться с ним и без этого."
- "О, так я и сделала сначала. Так что он обнаружит, что его нога сломана, когда найдёт время проверить."
- "Тернослив, отпусти его."
Кадет скорчила рожу и послушалась. Мужчина упал.
Вокруг начали собираться люди, включаю десятку Джейм.
- "Тебе стоило сломать ему шею," - с яростью сказал Дар. Они с Тернослив могли подкалывать друг друга целыми днями, но они были членами одной команды, а этот был чужаком.
Подошёл мастер повозок, оправляя одежду. - "Что всё это значит?"
- "Она меня околдовала!" - закричал мужчина, отползая подальше от Тернослив. - "Она ведьма!"
Тут он снова растянулся на земле и закорчился у ног девушки, пуская пену изо рта.
- "Прекрати это!" - Джейм схватила Тернослив, чтобы её встряхнуть...
... и внезапно обнаружила себя в сфере образа души, схваченной чем-то тёмным и жутким. Поверх её конечностей скользнула броня слоновой кости, защищая её. Она наотмашь хлестнула рукой.
... и Тернослив раскинулась у её ног на песке с разбитой губой.
- "Я же говорила тебе, что если ты когда-нибудь ударишь меня, я ударю в ответ," - сказала Джейм передёргиваясь. - "И не смогу с этим ничего поделать."
Тернослив сплюнула кровь. - "Как и я."
- "Да они обе ведьмы!" - закричал погонщик, приходя в истерическую ярость.
- "А теперь что такое?" - потребовал мастер повозок, отвлекаясь в сторону, когда другой подбежавший мужчина схватил его за руку.
- "Невин," - пропыхтел вновь прибывший. - "Его утащили из палатки ... прямо через пол..."
Мастер побелел. - "Помоги нам Боги. Мы устроились на гнезде хватателей. Эй, все, поднимайтесь! Нужно перенести лагерь. Сейчас же."
- "На гнезде чего? -" протормозил Дар. - "Ох..."
Из песка возникло что-то зелёное и чешуйчатое. Оно нащупало его сапоги, стиснуло десятидюймовыми клешнями [claw - коготь / лапа / клешня] и потянуло. Дар мигом погрузился по бёдра.
- "На помощь!"
Часть его друзей держали его, пока остальные яростно копали. Вытащить ногу и штуку, что в неё вцепилось, было не так уж и сложно, но мускулистая лапа, или шея, или что там это было, уходила, казалось в бесконечность. Мята её перерубила. Из норы плеснуло тёмной кровью, окатив Дара с ног до головы.
- "Арх!" - выдавил он, пытаясь стереть клейкую, вязкую массу с лица. - "Жжется!"
- "Сворачивайте палатки!" - надрывался мастер повозок. - "Живей, живей, живей!"
Один из моа издал пронзительный вскрик, который резко оборвался, оставляя только облачко парящих перьев да полузамеченный остаточный образ клешни, такой же широкой поперёк ладони, как человеческий торс.