Мурза ГАПАРОВ
МОРЕ ЖЕНЩИН
Перевод с киргизского Галии ГАПАРОВОЙ
© «Литературный Киргизстан», 1991 г.
Посвящается Жолону Мамытову
Она пришла залить водой мой огонь,
Когда мой прах развеялся по ветру.
Ахмад Мирза Нийази
(ум. 1774)
Летней лунной ночью с острова проституток сбежало шесть женщин. Они торопливо забрались в заранее приготовленную лодку и поспешно отчалили в направлении темнеющего вдали берега Моря. Через полчаса то слева, то справа от них стали появляться острова венерически больных женщин, женщин-прокаженных, женщин, больных психически, женщин-заключенных... Черные деревянные бараки на островах спали во тьме. Только окна поблескивали в лунном свете. И казалось, будто за каждым из них стоят женщины, растрепанные, лохматые, в белых ночных рубашках, и провожают беглянок участливыми завистливыми взглядами...
Далеко за полночь лодка достигла берега. Обессилевшие женщины вышли на сушу и попадали на песок, покрытый белой солью. Они лежали долго, молча, тяжело дыша. Наконец, до них донесся протяжный вой сирены, и тогда они в страхе повскакивали на ноги, торопливо поцеловались друг с другом и со словами; «Пока, пока...» бросились врассыпную. Теперь перед каждой из них был свой путь — через безграничную дикую пустыню, освещенную луной...
Одна из женщин почему-то еще долго шла вдоль побережья. Потом, посмотрев на небо, резко повернулась спиной к Морю и стала постепенно от него удаляться. Она шла, ориентируясь по Млечному пути...
Песок был сыпучим, глубоким, Ноги увязали в нем, и это чрезвычайно утомляло, замедляло ходьбу. Вскоре кроссовки женщины наполнились песком. Она сняла их и пошла босиком. К счастью, земля еще хранила тепло дневного зноя, и ногам было приятно ступать по ней.
Она долго брела по пустыне. Несколько раз садилась на песок отдохнуть — и вновь шла. Потом перед ней возникло несколько темнеющих холмов. Они были беспорядочно разбросаны и напоминали огромных лежащих на земле верблюдов. Но по мере того, как она приближалась к ним, холмы все отчетливее приобретали силуэты кораблей. Женщина прошла между ними и наконец решилась войти в один из них.
Этот корабль, как и все остальные, был наполовину погружен в песок. Окна и двери его — выбиты. От знойного солнца и зимней стужи он проржавел и прогнил. Сильные ветры и песчаные бури пронизывали его насквозь. Все коридоры и каюты были занесены солью и песком. Поэтому босые ноги женщины не очень-то почувствовали разницу между землей и полом корабли. Она тихо прошла по коридору и оказалась в одной из дальних кают. Сбросила с плеча тяжелую сумку, та с глухим стуком упала на пол. И тут женщину насторожил какой-то неясный шум — будто кто-то пронесся мимо. Она вскрикнула, а секунду спустя увидела черного зверька, убегающего прочь от корабля. И одновременно она услышала шелест крыльев в коридоре — то ли птиц, то ли летучих мышей. Женщина вздохнула, устало опустилась рядом со своей сумкой. Она облокотилась о металлическую стенку и почувствовала себя смертельно уставшей. Рядом с ней находилось окно, и лунный свет, проникающий через него, освещал ее лицо. Оно было красивым и почти юным. По-видимому, ей не исполнилось еще и восемнадцати лет.
Вдруг девушка вскрикнула и вскочила.
— Я пропала,— прошептала она.— Это погоня!
Вдали, чернея на фоне белого песка, шел одинокий человек.
«А если это одна из моих подруг-беглянок?» — с надеждой подумала она.
Но путник оказался мужчиной. За спиной его висел вещевой мешок. «Может, он такой же несчастный, как и я?» — не столько спросила, сколько попыталась уверить себя девушка.
К этому времени мужчина уже подошел к кораблю. Вскоре послышались гулкие шаги по коридору, и появился его высокий темный силуэт. Он шел к каюте, где была девушка. Та кинулась в темный угол и слилась с тенью. Мужчина вошел и остановился в двух шагах от нее. Не спеша снял с плеч мешок, развязал его, Вытащил веревку и, встав на цыпочки, привязал один ее конец к железному крюку под потолком. Через минуту из другого конца веревки он ловко соорудил петлю.
«Господи, да ведь он повесится!» — испугалась девушка. Но мужчина вместо этого тяжело плюхнулся на пол, устало положил свою голову на остов окна с давно выбитыми стеклами и замер. Теперь девушка могла разглядеть его лицо, А разглядев, ужаснулась. Лицо его — продолговатое, с широким лбом— совершенно не имело растительности — ни волос, ни бровей, ни ресниц, ни усов или бороды — оно казалось просто маской. из японского театра. На вид мужчине было лет сорок.