– И не забывай улыбаться, – добавил Гриффин.
– Смотри ей в глаза, – сказал Фрэнк.
– Веди себя как обычно, – посоветовал Мумий.
– Расскажи ей какую-нибудь шутку, – сказал Гриффин.
– Спроси, из каких она краёв, – улыбнулся Фрэнк.
– О, и скажи, что костюмчик на ней отлично сидит! – Мумий погладил свой «костюмчик», естественно, сидящий как влитой.
– Спроси, нравятся ли ей гробы. – Гриффин счёл это прекрасной темой для беседы с дамой.
– Сделай ей комплимент. Например, «ваша шея такая аппетитная», – рассмеялся Фрэнк.
Драк растерялся от такого обилия советов. Он стоял словно загнанный олень, и тут мимо проплыла Эрика.
– Давай, Драк, – подтолкнул друга Гриффин.
Секунду тот помялся, а потом выпалил самое несуразное предложение в мире:
– Ваша аппетитная шея отлично сидит для прекрасного гроба, не хотите взглянуть на мои края?
Ужас! Монстры зажмурились. Гриффин изобразил звук терпящего крушение самолёта:
– Фью-у-у... бум!
Но Эрика ответила:
– Я с удовольствием встречусь с вами.
Дракула не мог поверить своим ушам.
– Что? – переспросил он.
– В ресторане. В полночь. И не опаздывайте, – невозмутимо сказала Эрика и ушла.
Дракула расплылся в глупой улыбке и проводил её затуманенным взглядом.
Глава восьмая
Корабль рассекал тёмные волны ночного океана, пока не приплыл к небольшому островку в стиле «райский уголок с пальмами».
Корабль вставал на якорь, а рыбочеловек объявил программу на вечер:
– Всем привет! Сейчас мы совершим ещё одну интересную остановку – «Пустынный остров».
На нижней палубе монстры готовились на выход. Джонни нёс целую гору игрушек, полотенец, стульев, кремов против загара и всякой всячины, но, казалось, его это совершенно не беспокоило.
– Ву-ху! Пляжная вечеринка! – радостно воскликнул он.
– Джонни, ты иди, пока всё подготовь, – сказала Мэйвис, а потом повернулась к отцу. – А ты, пап, вставай в очередь за мороженым.
– Вообще-то, я подумал, что вам с Джонни не помешало бы побыть вдвоём. Как у вас это называется? Романтический вечер? – сказал ей Драк.
Джонни отбросил гигантскую кучу пляжного барахла.
– Романтический вечер... Звучит очень заманчиво!
– А чем займёшься ты? – спросила Мэйвис.
– Ну, я думаю воспользоваться этой возможностью и провести время с Дениской, – ответил Дракула.
Мэйвис улыбнулась.
– О, супер, это прекрасная идея! Пошли, Джонни!
Джонни радостно воскликнул:
– Ура, романтический вечер!
Чуть позже монстры-путешественники блаженно нежились на пляже. Хлюпик и его маленькая копия расположились под яркими лучами луны. Они отщипнули от себя по кусочку и сделали желейные зонтики.
Вольфыч и Ванда играли в мяч, как настоящие собаки, пока не услышали завывания... и лай.
– Что это было? – спросил Вольфыч.
– Похоже на наших деток, – обречённо предположила Ванда.
– Да, это они и есть! – взвыл Вольфыч.
Ванда подала ему знак делать ноги как раз в тот момент, когда рыбосотрудник детского клуба прокричал: «Ради лосося! Умоляю, кто-нибудь, найдите родителей!».
В это время Фрэнк и Юнис принимали лунные ванны и мазались луннозащитными кремами.
– Фрэнк, намажь мне спинку, а то я сгорю, – попросила Юнис мужа.
– О, секунду, милая, дети закопали меня в песок.
Но Винни и Дениска разбросали части тела дядюшки по всему пляжу, так что пришлось обходиться одной левой: одна из его рук подпрыгнула к Юнис и стала втирать крем ей в спину.
В ближайшем прибрежном ресторанчике напротив друг друга сидели Джонни и Мэйвис. Лицо Джонни подсвечивало мерцающее пламя свечи.
– Правда тут чудесно? – спросил он Мэйвис. – Ух ты! А меню у них – в бутылке! Ну разве не здорово, милая?
– Что? О, извини. Я просто думала о папе. Тебе не кажется, что он как- то странно ведёт себя в последнее время? – Мэйвис была настолько погружена в свои мысли, что ничего не замечала вокруг.
– Да нет, – Джонни положил глаз на блюдо от шеф-повара, – не считая того, что он по уши влюбился в капитана нашего лайнера.
Эти слова прозвучали для Мэйвис как гром среди ясного неба.
– Что-что?! – Она и подумать не могла, что её отцу нравится Эрика.
– Ну да. Лодка любви творит чудеса, – засмеялся Джонни.
– Не может быть. Он же... – она замолчала, а потом тихо добавила, – мой отец.
– Понимаю, это странновато. Когда мои родители целуются, я по-прежнему закрываю глаза, – хихикнул Джонни.