— А деревяшка зачем? — удивился её приготовлениям.
— Зубы удобно рвать, — прошипела она, после чего отлучилась на две минуты, и вернулась с небольшими кузнечными щипцами. После ранения Кары она металась, как злобная кобра.
Ага, видно воительницы подобную науку допросов тоже проходят, но при этом делают упор на более основательные и изощренные пытки. Решив уступить ей инициативу, сломал ампулку с аммиаком и быстро привёл в чувство обоих налётчиков. Выждав момент, когда их взгляды просветлели, и они стали осмысленно оглядываться, мы стали их лупить руками и ногами, пока те не замычали и не захрипели.
— О! Теперь они готовы внимать, — Гита взяла в руки нож и с улыбкой подошла к пленнику, привязанному к ножке верстака, склонилась к нему и сказала, — Ой, как твой член от страха втянулся внутрь, торчит только стручок из шкурки, но ничего, я его сейчас вытяну и отрежу.
Пленник мычал сквозь кляп и отрицательно вертел головой.
— Что, не хочешь? Но надо, надо! — полоснула она его ножом по брови и, понаблюдав, как кровь заливает глаз, с улыбкой сказала, — Но так и быть, посиди немножко, вначале я твоему дружку зубы вырву.
Гита отложила нож и взяла щипцы, после чего подошла к подвешенному хрипевшему пленнику, и стала натурально ломать ему зубы до тех пор, пока тот не потерял сознание. Развернувшись лицом к сидящему на полу, она широко расставила ноги, упёрла руки в боки, оскалилась и спросила:
— Ну что, начнём с твоих яиц или ты вначале что‑нибудь расскажешь?
В забрызганной кровью, но от того на фоне светильников не менее прозрачной ночной рубашке, спортивное тело этой воинственной фурии выглядело прекрасно. Эх, о чём это я думаю? Тем более, что клиент созрел и интенсивно кивает головой, пора выдёргивать кляп и задавать вопросы.
Грабителями оказались местные. В смысле не из посёлка Рыбачий, но тоже жители столичного пригорода, точнее сказать из трущоб. Но не из дна, так как все они были одеты, экипированы и вооружены вполне прилично.
Несколько дней назад некий Муша, главарь небольшой, но сплочённой банды, собрал своих людей и поведал о «жирном» сопляке, дом которого забит кучами мехов, охраняемых лишь двумя стервами–лучницами. Три дня подряд они следили за нашим подворьем и его обитателями, а ночь на четвёртый посчитали для ограбления удачным.
Кто дал наводку, они точно не знали, но один из них видел, что деньги на покупку лошадей главарю передавал его давний знакомец Чепырь, который многие годы служит в доме богатого торговца, господина Хартона. Мне не нужно было проводить дальнейшее расследования, кого‑то ловить, пытать и организовывать очные ставки, всё было и так понятно. Кстати, тот самый шустрый арбалетчик, который ранил Кару, но был ею же убит, оказался главарём Мушей, его труп потом опознали оба пленника.
— Сколько человек в банде? — спросил у сидящего на полу.
— Всех десять и один.
— Кому собирались продать меха? — задал вопрос, который, впрочем, для меня уже тайной не был.
— Этого не знаю, должны были спрятать в захоронку.
— Где она находится?
— Рядом с Северной дорогой в Волчьем яру.
— Там сейчас что‑то есть заныкано?
— Есть, ткани, — ответил он.
— Если покажешь, то ещё поживёшь, — пообещал ему.
— Покажу! Покажу!
После идентификации главаря, разговорчивому пленнику остановили кровь, дали возможность одеться (экономный Хуа принёс ему какие‑то лохмотья), затем связали и закрыли в подвале, а второго Гита заколола, ударив ножом прямо в сердце. Тела бандитов, убитых из игольника, я протыкал болтом, так как внешне их смерть выглядела, по меньшей мере, странной.
Рано утром сосед Луг по привычке подошёл к забору поздороваться, так как мы с Иланой в будние дни тоже просыпались с рассветом и занимались физо, но увидев кучу трупов, тут же младшего сына послал за старостой, а тем временем Хуа оседлал свою вороную кобылу и отправился за Лагосом. Вскоре к моему подворью сбежалось чуть ли не полпосёлка, а ещё через час из города прибыли трое вигилов.
Оказалось, что представители правопорядка имена убиенных прекрасно знали, а после их осмотра сняли показания со всех участников, в том числе и с раненной Кары.
— Лошадей в трофеи взяли одиннадцать? — старший вигил взглянул на меня очень внимательно.
— Точно, одиннадцать, — не стал скрывать очевидный факт, который совершенно выпустил из виду.
— С ними такого невысокого, худого с крючковатым носом не было?
— Если бы был, то положили бы вместе с остальными, — безразлично пожал плечами.
— Да–да, — он уважительно покивал головой, быстро засобирался, затем все они попрощались и убыли восвояси.