Собственно говоря, переключение на вербальные взаимодействия с ребёнком осуществляется через переходный период. В течение него происходит плавный перенос от моторных взаимодействий к словесным. Этот процесс недостаточно исследован, но существуют отдельные свидетельства эффективности сочетания до-вербальных коммуникаций и обучения речи. Если в возрасте 15—21 мес. мамы общались с детьми, называли объект, находящийся в поле зрения ребёнка, и одновременно указывали на него, то малыши быстрее пополняли свой запас слов. К 21-му месяцу дети умных мамаш знали больше слов, чем малыши бестолковых родителей, не тыкавших пальчиком в называемый предмет (Тоmasello, Farrar, 1986).
Столь полезное указывание на предметы при обучении речи может быть усилено контролем за скоростью артикуляции родителей. Иначе говоря, созревающий неокортекс довольно медлителен, поскольку занят активным морфогенезом — самопостроением. В это время воспринимать слова родителей и запоминать названия предметов неокортексу трудновато. По этой причине родителям, общающимся с детьми в возрасте 18—24 мес, надо помедленнее выговаривать слова (примерно 5 слов в минуту) и использовать немногословную речь (Nicolay-Pirmolin, 1986). Чрезмерно болтливые мамки, страдающие различными формами словесного поноса, обычно переживают за своих заторможенных детей, не спешащих пользоваться речью.
К двум годам появляются и кажущиеся осмысленными различные формы подражания. Дети, не понимая содержания слов, стараются запомнить фонетические конструкции и использовать их в подходящем эмоциональном контексте. Чаще всего дети применяют в общении такие словесные подражания, как реплики, которые связаны с вопросительными высказываниями родителей (Reger, 1986). Постепенно дети выделяют содержательную часть повторяемых фраз, что приводит к их фонологическому приближению к речевым нормам взрослых. Следовательно, на ранних стадиях докортикального созревания мозга работает механизм эмоционального подражания, характерного для животных, не имеющих неокортекса. Речь идёт о птицах, которые подражают голосу человека, воспринимая слова как условные фонетические символы.
Из цитоархитектонически дифференцированных образований неокортекса височной области наиболее хорошо изучено поле 22, которое является первичным слуховым кортикальным центром и обычно называется зоной Вернике. Это поле имеет чёткие границы, которые по самым общим признакам можно идентифицировать не раньше 26-й недели внутриутробного развития. Полноценная стратифицированная структура неокортекса в зоне Вернике начинает формироваться только после рождения и оформляется к 2—3 годам. Однако основная обработка слуховых сигналов осуществляется в поле 41 и переходном поле 41/42, которые дифференцируются намного позднее. Поэтому нет никаких морфологических оснований считать, что слуховая система плода способна воспринимать и тем более обрабатывать внешние колебания воздуха. Даже если бы это было возможно, то инфрадианные ритмы материнского организма, передаваемые через жидкости тела, привели бы к блокировке любых внешних сигналов. Поэтому представления о внутриутробном восприятии музыки и низкоэнергетического электромагнитного излучения вызывают очевидные сомнения. «Улучшение» когнитивного потенциала будущих детей при помощи классической музыки и «светолечения» беременных женщин сравнимо разве что с работами мичуринских биологов во главе с Т.Д. Лысенко. Они заменяли коровам силос и зерно произведениями П.И. Чайковского в сочетании с битыми печеньками с конфетной фабрики, что загадочным образом увеличивало надои молока.
Этот подход не стоит применять к человеческим детёнышам, которых надо интенсивно кормить белками, липидами и углеводами, очень нужными для построения головного мозга. Для новорождённых музыка — не только плохая еда, но и сомнительное удовольствие, сложное для восприятия. Дело в том, что слуховая кора головного мозга человека демонстрирует первые признаки слуховой специфичности около 24-й недели внутриутробного развития. К рождению эти процессы почти завершаются, но следы активного морфогенеза сохраняются на протяжении первых 3 мес. жизни. К концу этого периода в коре исчезает зона плодной субпластинки, что говорит о снижении скорости роста основных систем корковых волокон. До 3 лет в слуховой коре сохраняются признаки дифференцировки плодного периода, что свидетельствует о крайне позднем созревании ассоциативных компонентов слуховой системы полушарий мозга (Krmpotic-Nemanic et al., 1988).