Тем не менее попробуем превратить лингвистические упражнения в понимание индивидуального становления работы мозга. Формирование убеждений конкретного человека построены на особенностях раннего развития, половой дифференцировке и накоплении социальных инстинктов. Вполне понятно, что каждый человек стремится любым способом самореализоваться. При этом возникает очевидное противоречие. Достичь социальной доминантности можно, только нарушив большую часть законов общественной системы, но для признания собственной исключительности надо оставаться внутри неё. Прелесть этого закона заключается в его биологичности. По сути дела, в каждом человеке сидит эволюционный моторчик, который заставляет его всю жизнь менять мир, но так, чтобы сохранить его непрерывность и преемственность. Такая изуверская изысканность противоречивого поведения гоминид была достигнута при помощи нашего мозга, который остаётся самым надёжным гарантом продолжающейся эволюции.
Феноменальная красота описанной выше ситуации требует немного более внимательного рассмотрения. С одной стороны, движущим механизмом самореализации гоминид является осуществление простейших биологических инстинктов питания и размножения. Это главная задача любого организма на нашей планете. С другой стороны, реализовать эти задачи можно только в рамках сообществ, через персонифицированную доминантность и устойчивую систему иллюзорных ценностей. На этом примитивном каркасе громоздятся самые модные и древние представления человека о себе. Они отлично объясняют уже произошедшие события, но предсказать ничего не могут. Единственное справедливое наблюдение состоит в том, что гоминидные сообщества продолжают развиваться и усложняться. При этом здравомыслящие люди всегда старались вмешаться в естественный ход истории.
Человечество постоянно искало способы выработать приёмы, создать систему или изобрести социальные принципы, противостоящие биологической эволюции. Это были государственные законы, религиозные принципы, невидимые моральные обязательства, психологические теории и утопические мечтания о свободе, равенстве, братстве и справедливости. Всё это были лишь жалкие попытки немногих осознавших себя людьми гоминид принудить жить по человеческим законам тех, чей мозг ещё очень далёк от совершенства и находится в благостном состоянии вторичного сознания. Иначе говоря, случайно поумневшие люди задорно насиловали мозг старых конструкций и при каждом удобном случае законно отделяли его от тела вместе с головой.
Вполне понятно, что частенько происходило и наоборот, поскольку устаревших моделей мозга всегда больше, чем прогрессивных и эволюционно новых конструкций. Собственно говоря, этот скрытый конфликт между церебральными новоделами и эволюционным социально-неврологическим отстоем сохраняется всегда. Именно он является причиной искусственного отбора, так как структурные различия мозга непреодолимы законами и запретами. Эволюционные внутривидовые конфликты легче всего преодолевать, не перевоспитывая, а избирательно истребляя носителей устаревших вариантов организации мозга.
Сделав самые общие замечания по проблеме третичного сознания или теории разума, перейдём к механизмам возникновения этого феномена. Чем же третичное сознание отличается от первичного и вторичного? В первую очередь своей необязательностью появления. В нём нет никакой серьёзной биологической или социальной необходимости. Особь с первичным сознанием, полученным в детстве и юности, может прекрасно питаться и осуществлять традиционный набор форм социального поведения. Это обеспечит вполне приемлемое существование и экономию энергетических затрат на содержание мозга. Достаточно жить по окружающим образцам и соблюдать изменчивые правила гоминидного общежития. Если добавить к этому и вторичное половое сознание, то можно считать, что жизнь задалась. Геном отлично переносится в следующее поколение, детёныши выкармливаются, зреют и сами начинают изготавливать новую генерацию. Если сложившиеся системы социального воспроизводства очень стабильны, то нужды в третичном сознании обычно не возникает.
Им страдают от избытка одарённости, таланта, гипертрофированной доминантности или при психиатрической обеспокоенности социальной нестабильностью. Только так можно принудить мозг хоть иногда напрягаться для реальной работы. Даже при этом счастливом занятии универсальных рецептов для выращивания заведомых обладателей третичного сознания ожидать не приходится. Как ни печально, но все люди очень разные. Даже самые наивные дети довольно быстро начинают интуитивно показывать свои предпочтения и нежные чувства к одним родственникам и недовольство другими. Различия между людьми по цвету кожи, росту, разрезу глаз или языку, на котором они говорят, просто ничтожны. Самые большие особенности спрятаны внутри головы и никогда не показываются наружу. О них мы можем лишь догадываться по фальшивому социальному поведению.