Выбрать главу

Я без сил откинулась на спинку стула. Что это такое? Как относится ко мне? Как этот диск попал в бывший офис «Рассвета»? Не скажу, что я затряслась от ужаса. Почему-то все это меня скорее будоражило, чем пугало.

Можно было дальше держаться за версию, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, но я для себя решила: я верю в то, что эти пресловутые морфы существуют. Что из этого следует? Для меня на тот момент было очевидно, что кто-то меня преследует с целью превратить во что-то, чем я сейчас не являюсь. Из этого вытекало два вопроса, кто этот человек (или нечеловек) и хочу я этого превращения или нет. На первый вопрос я ответила себе однозначно: это Юрий, он вернулся, за всем происходящим чувствовалась его рука, он прислал это послание, даже стиль повествования был его: таким он мне и запомнился - романтическим героем с замашками злодея. Он играет со мной, как кошка с мышкой, чувствует свою силу. Но ему кто-то помогает. Леслав? Непохоже. С другой стороны, я его совсем не знаю. Я гнала от себя мысли об Иване, но они сами лезли мне в голову. Он очень странно повел себя с Леславом, кинулся в драку. В общем, или он знает больше, чем говорит, или все еще хуже. Ситуация складывалась пиковая: я поняла, что не могу никому доверять. Хорошо, с этим понятно: придется разбираться в одиночку.

Что касается второго вопроса, то он был еще труднее. Кто из нас не мечтал стать супергероем, жить долго, не стариться и в конце концов стать повелителем вселенной или владычицей морской. В трезвом уме и твердой памяти от этого могут отказаться очень немногие. В моем возрасте мысли о старости еще не преследуют, но о ней уже задумываешься. В общем, все плюсы такой жизни, которая маячила в перспективе, меня привлекали. С другой стороны, как-то опасно было, условно говоря, оказаться на темной стороне силы, ведь предлагал мне инициацию не добрый Олби Ван. Власть темного властелина меня тоже не устраивала. Тем более, как я поняла, все это проходит не безболезненно. Вывод, который я сделала, сводился к следующему: если есть зло, должно быть и добро (все-таки я была в таком возрасте, когда еще немного веришь в сказки и комиксы). Да и творение так называемого Шерлока (повторюсь, я не сомневалась, что знала его как Юрия), указывало на то, что существует некая организация, которая контролирует таких психов, как мой старый знакомый. Значит, надо найти этих людей (мне они, конечно, представлялись рыцарями в белых одеждах) и обратится к ним за помощью. Подспудно я надеялась, что организация эта уже на меня вышла, и представляет ее Леслав. 

Что же мне делать в сложившейся ситуации? Я решила ждать, но при этом вести себя осторожно, чтобы не попасть в руки Юрия. Ивану я ничего говорить не буду, пока не пойму, что ему известно обо всем происходящем. Но кому-то я должна открыться, больше все держать в себе я не могла. Кому? Кто мне поверит, выслушает, не будет крутить у виска? Девчонки отпадают, они все скажут, что я фантазерка. Валька? Нет, он слишком предан Ивану, а мне сейчас нужен был взгляд со стороны. И тут я подумала про Александра Георгиевича. Мне очень льстило его признание, у него был опыт, он казался таким надежным. После того вечера, он обращался со мной по-прежнему ласково и бережно, ничем не выдавая того, что мы узнали друг о друге немного больше, чем все думали. Значит, решено, я рискну поведать обо всем постороннему человеку и посмотрю на его реакцию!

16.

На следующий день Иван уехал в командировку, было еще совсем рано, я еще спала, он поцеловал меня в лоб, сказал:

- Береги себя.

Я что-то промычала в ответ. Командировка была мне на руку, потому что у меня к нему накопилось так много вопросов, на которые я не могла найти ответа, что наше общение превратилось для меня в проблему. С одной стороны, он мой муж, который, я знала, дорожит мной и боится потерять, мы давно вместе, он спас меня от Юрия, всегда был рядом, заботился обо мне и обещал все это делать впредь. С другой, я чувствовала, что он многое от меня утаивает, что за всеми его действиями и словами стоит еще что-то, неровность его поведения имеет причины, о которых я не знала, и говорить о которых он отказывался. Мы вели привычную жизнь, но при этом присматривались друг к другу, оба играя в какую-то игру. Неприятность моего положения заключалась в том, что я играла вслепую, и мне это начинало надоедать.