Внезапно все поплыло перед глазами. Он понял, что пришло настоящее видение, серьезное, забирающее силы и несущее действительно важные знания. Легкие прикосновения предвидения ничуть не напоминали безжалостного вторжения, когда образы будущего буквально разрывали его сознание.
Небо, ветер, страх, удар, смерть. Он увидел, как она разбилась, прыгая с парашюта, и это было ужасно. Одиночество и боль - вот что он чувствовал. Очнувшись, он обнаружил, что какая-то девушка бережно поддерживала его голову.
- Ой, вы очнулись. Лежите-лежите, сейчас приедет скорая.
- Какая скорая? Ничего не надо, все хорошо, - он попытался подняться, но перед глазами опять все поплыло.
- Я же вижу, что нехорошо, вам помощь нужна. Меня Люба зовут, - ни к селу, ни к городу добавила спасительница и покраснела.
Лесь понял, что так легко от нее не отделаться, да и помощь ему действительно была нужна: голова болела просто нереально, а вот загреметь в больницу было совсем некстати.
- Люба, очень приятно, вы так добры. Но вы знаете, мне никак нельзя в больницу, у меня очень важное дело - вопрос жизни и смерти.
- А что же делать? - Девица усиленно захлопала ресницами. Лесь поморщился: как же он не любил подобных романтических особ.
- Есть здесь недалеко гостиница? Мне просто надо отлежаться, а вызов скорой надо отменить.
- Да зачем же гостиница, - заторопилась «добрая душа», - я здесь недалеко живу, сможете пройти метров сто?
- Как-нибудь постараюсь.
Лесь закрыл глаза, пытаясь отогнать тошноту, и, воспользовавшись помощью Любы, поднялся. Он знал, что ему нужен сейчас очень сладкий чай или просто вода с сахаром, и он сможет восстановиться. Люба сгибалась под его тяжестью, но не жаловалась. Жила она в старых сталинских домах недалеко от библиотеки.
- Я тут у бабушки одной комнату снимаю, она сейчас на даче, так что я одна, можешь не переживать. Вот за что Лесь не переживал, так за это. Он тяжело опустился на диван и попросил принести стакан с чаем и сахарницу, потом размешал ложек шесть в небольшой чашке и залпом выпил.
- Очень помогает, - объяснил он девице, и та побежала за второй чашкой на кухню. После этого он мгновенно уснул.
Очнулся он в темноте, рядом, прижавшись к нему, лежала Люба в одной рубашонке. Почувствовав, что он открыл глаза, она часто задышала, и, развернувшись к нему лицом, обхватила его руками за шею.
- Ой, миленький мой, ты проснулся? Тебе хорошо?
Лесь вполне понимал, что она от него хочет. Он привык воспринимать секс как обычную человеческую потребность и уже не смущался, как в самом начале, но сейчас был совсем не в настроении.
- Люба, я пойду, спасибо тебе за все.
- Нет-нет, я тебе поесть приготовила. Пойдем на кухню.
Есть хотелось безумно, и он уступил, понимая, что придется потом быть благодарным, но сил сопротивляться просто не было.
Люба накрывала на стол, виляя попкой. Насытившись, он поднял ее за крепкие ягодицы и унес в комнату, а утром ушел, не оборачиваясь и не прощаясь: за время, проведенное с морфами, он научился разделять чувства и физиологию.
Через час, сидя в кафе за чашкой кофе, он был близок к отчаянию: ощущение близости к незнакомке исчезло, он чувствовал, что не сможет ее найти с помощью дара, придется применять логику. Он подошел к молодому бармену, стоящему за барной стойкой.
- Друг, подскажи, у вас где тут можно с парашюта спрыгнуть?
- Тут нигде, - усмехнулся тот, - у нас в баре погода нелетная.
- Я имею в виду у вас в городе, - спокойно ответил Лесь, передавая крупную купюру. - Нет, сдачи не надо.
Бармен глянул уважительно.
- Ты вон Артема спроси, вон, за вторым столиком сидит, видишь? Он в аэроклубе работает, все расскажет.
С Артемом повезло, он действительно работал инструктором в аэроклубе, кстати, единственном в городе, и с радостью согласился помочь.
- Мне надо там встретиться с одной девушкой, она тоже прыгать будет, только не знаю, в какой день. Я буду ждать, сколько придется, но все должно произойти естественно, будто так само собой случилось, понимаешь?
- А чего не понять, понимаю, конечно, - весело соглашался Артем, принимая от Леся деньги. - Ты можешь в комнате отдыха сидеть, она рядом с инструкторской, так что не пропустишь кралю свою. И жди сколько хочешь, если платить будешь за каждый день, что нам, жалко что ли.