Вместе с тем американский бизнес продолжал оставаться в центре внимания Джуниуса Моргана, а экспорт британского капитала в Соединенные Штаты вновь оживился. Среди многих американских эмиссий ценных бумаг, проданных «Дж. С. Морган и К°» в Европе, одна представляла собой шестипроцентные облигации железной дороги «Эри» на четыре миллиона долларов. Кредитоспособность «Эри» была низкой (дорога задыхалась в алчных руках Дэниела Дрю), и ее облигации предлагались по семьдесят пять с расчетом на получение десяти процентов прибыли. Несколькими годами позже Джуниус Морган получил от Эндрю Карнеги облигации американских железных дорог на пять миллионов долларов, которые не хотели брать ни американские банкиры, ни банк «Беринг». В то время Карнеги «делал свою карьеру» и поэтому старался хитроумно использовать любую имевшуюся возможность. Вот что он рассказывает о своем разговоре со старым Джуниусом.
Карнеги. Я дам тебе идею и помогу ее реализовать, если ты отдашь мне четвертую часть денег, которые на ней заработаешь.
Морган (улыбаясь). Выглядит справедливо, мы просто обязаны уступить тебе четверть прибыли…
«Дж. С. Морган и К°» удалось сохранить и укрепить доверие британских инвесторов к «Пибоди и К°». Морган, как говорили современники, никогда не участвовал в спекулятивных схемах, которые рождались (мягко говоря) в голове слишком оптимистичных земляков и заставляли их британские жертвы говорить об Америке как о стране спекулянтов и авантюристов. Большинство британских инвестиций в американские ценные бумаги проходило через дом Морганов, а эти инвестиции были весьма внушительными.
Крупные покупки американских ценных бумаг британскими (и другими европейскими) инвесторами определялись не только ростом благосостояния страны и высокими инвестиционными прибылями. Эти инвесторы находились под воздействием более мощных сил. В мире проходила индустриализация, и производство, рынки и финансы все больше приобретали международный характер. Капиталистическая промышленность нуждалась в более обширных рынках для размещения растущего ассортимента товаров и получения больших прибылей. В индустриально развитых странах (в частности, в Англии) возникло избыточное количество товаров и капитала, поэтому они всюду искали (в Соединенных Штатах, Азии, Африке и Латинской Америке) новые рынки и новые источники сырья, а также более выгодные условия для своих инвестиций. На переднем крае этого движения находились расширение торговли, экспорт капитала, железные дороги, фабрики, шахты, колониальные захваты и войны.
В Соединенных Штатах Америки, сильной и независимой стране, импорт иностранного капитала попросту ускорял темпы индустриализации. Преображая то, что еще совсем недавно было частично неосвоенными землями, в сложную индустриальную державу, страна испытывала неутолимый аппетит по новым капиталам и товарам. После Гражданской войны американская международная торговля быстро расширялась. Бизнес находился на подъеме и жаждал новых капиталовложений. Американские корпоративные предприятия использовали большие объемы иностранного капитала, и после Гражданской войны правительственные облигации снова стали популярны среди европейских инвесторов. В 1866 году этот равномерный приток иностранного капитала был прерван денежной паникой в Лондоне и Франко-прусской войной 1871 года, но эти перерывы были незначительными и временными. В 1869 году европейцы владели облигациями американского правительства на один миллиард долларов (из общей суммы два миллиарда семьсот пятьдесят миллионов долларов) и ценными бумагами американских корпораций на четыреста пятьдесят пять миллионов долларов.
Бизнесмены того времени считали, что такой импорт европейского капитала имел первостепенное значение, несмотря на американский политический шовинизм и высокомерные заявления политиков на тему «Зачем нам нужна эта заграница?». Когда банк «Лондон и Сан-Франциско» (финансируемый английскими инвесторами, агентами которых в Нью-Йорке были «Дэбни, Морган и К°», а в Лондоне — «Дж. С. Морган и К°») увеличил свой капитал, этот факт приветствовался как выражение уверенности европейского капитала в будущем Америки, а покупка им облигаций железных дорог и других ценных бумаг была необходима для реализации более крупных национальных проектов. Такой импорт капитала представлял собой бизнес, имевший огромный потенциал[3].
3
В то время Дж. П. Морган уже интересовался экспортом капитала, и «Дэбни, Морган и К°» занималась организацией займа для перуанского правительства на два миллиона долларов в золотых облигациях под семь процентов, пятьсот тысяч из которых были погашены уже в 1871 году (Нью-Йорк таймс. 9 апреля 1871 г.).