Но иногда у нее получалось:
— Едят ли мышки кошек?
После Гражданской войны в экономической деятельности страны превалировали железные дороги. Отражая в себе конструктивный экономический прогресс, железные дороги вместе с тем демонстрировали наихудшие пиратские методы. Спекулянты и управленцы активнее всего грабили железнодорожные корпорации. Ситуацию еще больше усугубляла финансовая и политическая коррупция. Директора обманывали акционеров, занижали стоимость и доводили железные дороги до банкротства, но, несмотря на это, как писала «Нью-Йорк трибюн», эти директора все еще богаты и не попали в тюрьму. Общественность была удручена, возмущена и беспомощна, но втайне восхищалась этими пиратами и их прибыльным надувательством.
Дж. Пирпонт Морган не участвовал в этой вакханалии манипуляций, коррупции и воровства, что ничуть не помешало подъему во власть как его самого, так и банкирского дома Морганов. В тот век ни поступки людей, ни ход событий невозможно рассматривать в отрыве друг от друга. Формирование личности Моргана происходило в гуще экономической гражданской войны, в век пиратов бизнеса. В определенной мере он все же воспринял дух этих пиратов (с которыми встречался и которых победил). Но смысл его практической деятельности был намного выше. Морган — организатор мошной интегрирующей силы, в то время как многие другие обычно провоцировали развал. Его деятельность связана с более конструктивными силами развития промышленности и финансов. Хотя капитализм вызвал к жизни жестокую конкуренцию и пиратство, он также породил необходимость стабилизации, единения и порядка — антитезис безудержного соперничества. Морган так ответил на эту необходимость: как правило, банкир — это стабилизирующая сила, а характер Моргана требовал единения и порядка, которые давали ему возможность управлять. Объективные условия и его собственный характер побудили Моргана вести войну против пиратов бизнеса там, где их действия угрожали укреплению единства промышленных и финансовых интересов.
В 1869 году, когда ему исполнилось тридцать два года, Морган вступил в борьбу против Джея Гулда и Джима Фиска, которые в то время наживались на железной дороге «Эри». Эта схватка отметила важный этап его становления как финансиста. Морган сразился с этими пиратами, используя их же собственные методы, он отвечал манипуляцией на манипуляцию, вероломством на вероломство, силой против силы, применяя все их трюки, и в результате одержал победу.
Грабеж «Эри» был характерным для тактики пиратов того времени. «Эри» представляла собой важный транспортный проект, осуществлявшийся в основном на государственные деньги. Легислатура штата Нью-Йорк и местные правительства щедро финансировали расходы на ее строительство. После этого железная дорога «Эри» перешла под неограниченный контроль людей подобных спекулянту Джекобу Литтлу, который использовал эту дорогу для получения спекулятивных прибылей, а не на благо государства. Ее акционерным капиталом распоряжался Дэниел Дрю, беспринципный и набожный старый мошенник, чьи махинации до сих пор служат примером двойной игры. Дрю был таким же плутом, как и Джон Д. Рокфеллер, но не обладал его превосходным организаторским талантом. Еще будучи скототорговцем, в погоне за прибылью он кормил скот солью, после чего коровы выпивали огромное количество воды и значительно прибавляли в весе. Впоследствии этот термин использовался для описания «разводненного» акционерного капитала его железной дороги. Дрю любил манипулировать акциями, как другие мужчины любят крутить с женщинами, а по поводу его слабости к «коротким» продажам даже сочинили сочный куплет:
Методы Дрю ярко демонстрирует одна из его афер 1866 года. Акции «Эри» продавались по девяносто пять долларов. Дрю заставлял своих агентов продавать акции по текущим ценам с отсрочкой передачи в собственность, а когда цена поднималась, агенты «коротко» продавали дополнительное число этих ценных бумаг. Будучи в то время казначеем «Эри», Дрю организовал для компании заем в три с половиной миллиона долларов (большая часть этих денег была украдена у «Эри») и получил в качестве гарантии двадцать восемь тысяч невыпущенных акций и конвертируемых облигаций на три с половиной миллиона долларов. Когда же пришло время извлечь пользу из «коротких» продаж, Дрю взял свое дополнительное обеспечение, конвертировал облигации в акции и выбросил все это на рынок. Цены быстро и катастрофически поползли вниз, а Дрю провел официальную передачу в собственность ценных бумаг, использованных в «коротких» продажах, и сорвал миллионные прибыли.