Это хищение, совершенное Дэниелом Дрю, вызвало вопли возмущения его жертв и деморализовало «Эри» как в финансовом плане, так и с точки зрения производственной эффективности. Бизнесмены жаловались на плохое обслуживание и дискриминацию, акционеры с ужасом наблюдали за тем, как таяла их собственность, а работники были недовольны заработной платой и сверхурочными. И что же в результате? Дрю стал обладателем огромного богатства, а необузданное стяжательство стало его главным идеалом.
Затем железная дорога «Эри» стала объектом вожделений Корнелиуса Вандербилта. Этот колоритный старый пират, который благодаря своим манипуляциям, неистощимой энергии и организаторской воле стал крупным судовладельцем (носил почетное звание Командора) и считался третьим из богатейших людей своего поколения, напоминал в прошлом Джона Джекоба Астора — неотесанного хищника, безразличного ко всему, кроме денег и власти.
— Закон? — кичился Командор. — Какое мне дело до закона? Разве у меня нет власти?
Когда же ему сказали, что некоторые его планы идут вразрез с уставом, он ответил в том же духе:
— Вы же не думаете, что управлять железной дорогой можно только по уставу, не так ли?
Вандербилт мастерски владел всеми пиратскими методами того времени — подкупом законодателей и судов, корпоративными манипуляциями, жонглированием финансами и «разводнением» акционерного капитала. Это был беспринципный и жестокий конкурент. Некоторым людям, которые его обманули, Вандербилт писал: «Я не подам на вас в суд, закон слишком медлителен, я вас просто разорю». И он таки держал свое слово.
В 1865 году Вандербилт, отказав железной дороге «Нью-Йорк сентрал» в присоединении к его дороге «Хадсн ривер», дезорганизовал ее перевозки, снизил цену акций и завладел ситуацией. Затем, «разводнив» ее акции вдвое, Командор занялся преображением «Нью-Йорк сентрал» в одну из ведущих железнодорожных систем и начал борьбу за «Эри», чтобы монополизировать весь этот бизнес в Новой Англии. В предварительной схватке за обладание таким контролем в 1867 году Вандербилт одержал победу и решил наладить сотрудничество с Дэниелом Дрю. Командор готовился объединить «Эри» и «Сентрал», чтобы контролировать ситуацию с северо-восточными железными дорогами и триумфально двинуться в западном направлении. Но в этот момент Дрю нанес ему предательский удар.
На совете директоров «Эри» Джей Гулд и Джим Фиск разрабатывали свое партнерство в криминальной финансовой сделке. Тихий и невозмутимый, скрытный и коварный, морально безупречный, Гулд был мастером захвата чужой собственности и управления ею. Он отточил свои методы до уровня высокого искусства. Болтун, сластолюбец и шарлатан, Фиск был мелким торговцем, который начал быстро приумножать свое богатство, когда стал одним из директоров «Эри» и партнером Дрю и Гулда.
Несмотря на обещания сотрудничать с Вандербилтом, Дрю объединился с Гулдом и Фиском, чтобы обмануть Командора. Вандербилт продолжил скупать акции «Эри», чтобы завладеть контрольным пакетом, но чем больше он покупал, тем больше оставалось приобрести, а три заговорщика тайно выпускали все больше и больше акций и выбрасывали их на рынок. Джим Фиск говорил: «Этот печатный станок не сломается, и будь я проклят, если не предоставлю этому старому борову все, что он хочет от „Эри“».
Когда же Вандербилт разгадал предательство Дрю, он тут же добился судебного запрета на выпуск новых эмиссий акций «Эри». Но Дрю со своими сообщниками выбросил на рынок еще одну партию акций, которую Вандербилт тоже купил, не подозревая о том, что они рискнули нарушить решение суда. Такое неуважение к судам было свойственно пиратам. Эти действия взбесили Вандербилта. Перед угрозой ареста за неуважение к суду Дрю, Гулд и Фиск под покровом ночи бежали в Нью-Джерси за пределы юрисдикции судов Нью-Йорка и увезли с собой в дилижансе наворованные семь миллионов долларов. В Джерси заговорщиков охраняла целая армия их работников, и Вандербилт направил туда банду крутых ребят для захвата станции Эри и Дрю, Гулда и Фиска. Магазины в городе закрылись, граждане вооружились, а полиция приготовилась вмешаться. В воздухе запахло войной между баронами.
Тогда Джей Гулд взялся за работу в характерной для него манере. Легислатура штата склонялась к тому, чтобы сделать «Эри» корпорацией Нью-Джерси за пределами юрисдикции Нью-Йорка. Затем Гулд направился в Олбани, «деньги „Эри“ потекли рекой» к законодателям Нью-Йорка, и акты Дрю, Гулда и Фиска были легализованы легислатурой города, бесстыдно коррумпированной и совершенно пренебрегающей общественным мнением. Корнелиус Вандербилт вел войну на уничтожение (в ходе которой двое судей были обвинены во взяточничестве, один — в совершении тяжкого преступления, и еще один подал в отставку) за возвращение украденных у него заговорщиками денег. Но, несмотря на отступные в размере четырех миллионов семисот пятидесяти тысяч долларов (выплаченных из казны «Эри»), Вандербилт потерял на этом деле два миллиона долларов и контроль над «Эри». Когда же Джей Гулд, сделавший свое состояние на беспринципном воровстве миллионов долларов из казны «Эри» и достигший вершины респектабельности, отправился к праотцам, на его похоронах присутствовали именитые миллионеры (включая Дж. Пирпонта Моргана).