Ветер взвыл по правому борту, и прямо рядом с ними Мордепал плюхнулся на волны, словно осколок красной горы. Он вытянул морду, положив свой шипастый нос на палубу. И Энгель отпустил Гидру, позволяя ей подойти к дракону.
Диатрис оправила на себе свою новую лётную броню. И шагнула к Мордепалу, погрузилась в тепло его силы и ярости — они ощущались даже до того, как она прижалась к его носу.
Нежности девушки и ржаво-рыжего дракона вызвали волну одобрения и изумления среди солдат.
— Она целует ему нос!
— Будто огромный огнедышащий любовник.
— Впервые слышу, чтобы Мордепал позволял такие нежности, — хрипло кашлянул сэр Арбальд.
Но Энгель улыбался, умильно глядя на них.
— Лётный брак — тоже брак, — рассудил он. — У моей жены два мужа.
Гидра взобралась по носу Мордепала ему на гриву и устроилась в основании шеи. Решимость и охотничий азарт стали заполнять её разум, принимая чувства Мордепала, как свои.
Прежде чем утонуть в единении с чувствами дракона, она встретилась глазами с Энгелем. Тот смотрел на неё с теплотой и восхищением. Никто не слышал, но она прочитала по его губам:
— Береги себя, любимая.
Она улыбнулась ему в ответ. Однако всё в ней уже требовало воздуха и свободы. И она отдалась этому зову. Мордепал отстранился от корабля и, похлопав крыльями по воде, вдруг разбежался по ней, словно утка, и вспорхнул в небеса.
Стук драконьего сердца гулко отдавался под ногами диатрис. Она крепко держалась за палевую гриву и ликовала от полёта. Всё её внимание было устремлено вниз.
Крошечные, как фигурки на тактической карте, кораблики приближались к Аратинге. Отсюда было видно, что остатки флота Гидриаров ощерились в ответ.
«Сжечь бы их сразу, не дожидаясь, пока нашим солдатам придётся нести потери», — подумала она, и Мордепал тут же звучно рыкнул, пытаясь убедить её, что эта мысль была верна.
Но Гидра терпела. Они напряжённо наворачивали круги неподалёку от острова. И когда фрегаты начали перестрелку из пороховых пушек, Мордепал разволновался. Дракон цвета застывающей крови, он требовал драки.
«Скоро появятся Жемчужный и Лукавый, и ты возьмёшь долгожданный реванш», — обещала Гидра. Только это заверение и удерживало могучего хищника в воздухе.
Минуты казались часами. Диатрис следила за всем, что происходило в городе. Один фрегат был потоплен, два сдались — и полки Энгеля под белыми и бирюзовыми флагами хлынули на улицы. Они без труда добрались до укреплений вокруг Оскала, и там и начались настоящие бои.
«Оскал не просто так получил своё название», — сердце Гидры болело при виде происходящего. — «Небольшой, но неуязвимый со стороны скал, он имеет толстые стены и глубокие катакомбы, что защищают от драконьего пламени. Даже осада, выигранная диатром Эвридием, закончилась сдачей — никто ещё не видел истинной глубины подземных укреплений».
Залпы пушек слышались гулко, будто сквозь толщу воды.
«Тавр гораздо упрямее своего отца», — думала Гидра. — «Он из принципа погубит как можно больше наших воинов, прежде чем сдастся. А Энгель будет пытаться этого избежать. Это будет тяжёлая битва».
Однако было и то, что внушало надежду. Гидра, присмотревшись к жителям Арау, завидела небольшие отряды с белыми флагами. Они присоединялись к полкам диатра.
«Горожане так ненавидят Тавра, что готовы идти в бой ради его свержения. Когда он будет повержен, я не забуду их верности и храбрости».
Оставаться в стороне становилось всё сложнее: начался штурм укреплений. Стены забрасывали снарядами требушетов, но верные Тавру воины отвечали тем же. Камни летели в отряды диатрийских воинов, превращая людей в багровое месиво, и кровью запахло так, будто это происходило совсем рядом.
Злоба наполняла Гидру, беря исток в Мордепале.
«Как же ты мне надоел, папенька! Сегодня тебе придёт конец, и ты станешь кормом для дракона», — задыхаясь от ненависти, думала Гидра. — «Надеюсь, я успею увидеть, как ты в слезах и соплях молишь о пощаде».
Наконец в закатном солнце полыхнула серебристо-серая фигура Жемчужного. Мелькнул юркий Лукавый, и оба дракона, преисполненные ярости, устремились в небо — в бой к Мордепалу.
«Ну, началось!» — подумала Гидра и прижалась крепче к гриве своего дракона. Кровь взбурлила в нём. Он заревел, восторгом встречая своих врагов, и они, мчась друг на друга, утопили друг друга в огне.
Открыв глаза, Гидра оглянулась и поняла: наряд из сапфировой шкуры Рокота действительно хорошо защитил её. Она даже не почувствовала жара.