Но её буквально окатило ненавистью Жемчужного. Отчаявшийся, оставшийся без брата, дракон завидел его синий блеск на своём враге. И тут же, сделав первый пролёт с Мордепалом, как на ристалище, возвратился на вираже и ринулся в атаку, метя ему в основание шеи — туда, где сидела Гидра.
Мордепал мгновенно сделал финт в воздухе и развернулся, встречая дракона лбом. Тяжёлая шишка его хвоста отшвырнула Лукавого, а сам он налетел на Жемчужного. Тот едва успел уклониться головой: острые когти Мордепала исполосовали его плечо и грудь. Чёрная кровь выступила на белой чешуе.
Рывки, рычание и угрожающие залпы пламени вскружили голову. Смертельная пляска драконов в небе снова разбрасывала их и сводила. Гидра едва успевала выглядывать из гривы, чтобы проверять, не слишком ли они спустились к Оскалу.
Но драконий рык заглушал даже грохот и мучительный вой осады.
Воздушная дуэль была сложнее прежней. Мордепал не желал отступать, потому что силой превосходил обоих противников. Но те, привыкшие главенствовать в небе над Аратингой, были злы на него — и на Гидру, и оттого они без устали вились вокруг него, пытались напасть сзади, налетали сверху или снизу быстрые, как брошенные копья.
Их пламя подорвало несколько пороховых складов в городе, в тылу воинов диатра. «Проклятый Тавр не выпускал драконов, пока наши войска не займут Арау, чтобы от их огня проредить наши тылы».
Гидра не знала, сколько таких складов её отец заготовил в городе. И поэтому всей волей, что оставалась при ней, пыталась отвести драку в сторону и вверх от жилых кварталов, от которых уже повалил дым.
А Мордепал тонул в собственной ярости. Он поливал вражеских драконов огнём, дезориентируя их в алом пламени, и сшибал их в небе силой своего налёта. После долгих манёвров он успел схватить Лукавого лапами и хотел растерзать; но юркий болотно-зелёный дракон умудрился выскользнуть, а Жемчужный воспользовался этим моментом, чтобы буквально приземлиться Мордепалу на спину.
Гидра завизжала, услышав над собой хриплое дыхание Жемчужного. Тот ринулся вперёд, оскалив на неё зубы и занеся свои когти, но Мордепал резко крутанулся в воздухе — и противник соскользнул в сторону. Он оставил длинные раны на боку Мордепала, но тот — о чудо! — успел цапнуть его за крыло, оборвав одну из перепонок.
Жемчужный взвизгнул и ринулся прочь, куда-то к лесам Аратинги, а распалённый Мордепал рванулся следом. Он не думал о битве внизу, и Гидра теперь тоже не думала. В её висках пульсировало лишь желание настигнуть, поймать, изломать и добить.
Облачно-серый дракон вновь уносился прочь так же, как от Сакраала. Он петлял между деревьями, падал в бухты и иногда переворачивался вверх брюхом, давая противнику понять, что сдаётся.
Но Мордепал ничего не желал об этом знать.
И одновременно не мог нагнать столь юркого зверя. Ему оставалось лишь изморять его, утомлять и рассчитывать, что тот падёт в море от усталости.
Жар погони и терпеливое выжидание того, что рано или поздно Жемчужный в своих манёврах ошибётся, морили и Мордепала, и Гидру. Уже глубокая ночь воцарилась над морем, а они всё преследовали дракона, не замечая ничего вокруг.
Пока громкий зов драконьей флейты не отвлёк их.
Гидра высунулась из гривы Мордепала и посмотрела на Оскал. Чёрные знамёна Гидриаров всё ещё реяли над ним. Но белые и бирюзовые флаги диатра сияли на первом кольце замковых стен.
Битва продолжалась, однако Тавр явно позвал своих питомцев домой.
«Испугался, что проиграет, и сейчас попытается спалить нападающих драконами», — оскалилась Гидра. — «Нет уж! Как думаешь, я тут зачем?»
Жемчужный и Лукавый поспешно ринулись обратно к Оскалу, и она — за ними. Но, наблюдая за драконами издалека, она с удивлениями поняла, что те снижаются к своему логову — к Прудам. Они и не думали вступать в бой.
«Что происходит?»
Узор флейты сыграл и для неё. Это Манникс, которому Энгель велел разучить три базовые мелодии, призывал диатрис снижаться.
Жемчужный и Лукавый юркнули за скалы, и Гидра в растерянности повернула Мордепала прочь от замка. Дракон не желал выходить из боя, и ей пришлось побороться с его волей, увещеваниями и уверенностью уговорив его сесть на небольшой площади.
— Драконы вышли из боя, Ваша Диатрость! — прокричал ей Манникс, держа под уздцы гарцующую от испуга лошадь. — Удержите Мордепала вдали от Оскала!
— Что случилось? — крикнула Гидра с высоты драконьей шеи.
— Тавр принял дуэль от Его Диатрости за корону, и они сошлись в бою в замковом дворе по старинному завету Кантагара! Скорее садитесь в седло!